Избранное. 100 стихотворений. Антон Крылов

закатные дали.

      Вот только тревожит глупейший пустяк –

      идёт всё как надо, но что-то не так,

      иначе, чем мы полагали.

      Навстречу нам чайка, кривляясь, летит,

      и море так странно, глумливо блестит,

      и рыбы парят над волнами.

      А солнце нам светит с другой стороны –

      наш кормчий испуган, гребцы смущены,

      и вёсла ломаются сами.

      Зачем это море? Зачем его блеск?

      Зачем этих волн подозрительный плеск?

      Нас кто-то нарочно морочит.

      Мы вёсел обломки швыряем на бак

      и скачем по судну, как стая макак,

      а кормчий гиеной хохочет.

      Несёт нас обратно коварной волной,

      похерившей всуе порыв наш шальной.

      Прощайте, закатные страны!

      Не ждёт нас, незванных, чужой вертоград,

      ведь нам предстоит воротиться назад –

      к своим надоевшим баранам.

      Нас было тринадцать, но в этом ли суть

      того, что был прерван наш доблестный путь,

      что нам изменила удача?

      Мы скоро увидим не сказочный рай –

      знакомый убогий отеческий край,

      и кормчий запьёт и заплачет.

      5

      ОРФЕЙ

      Вращеньем ключа от плеча

      отщёлкнул к началу начал

      стальные врата. Зарычал

      проснувшийся сторож, завыл

      над чем-то давно неживым,

      и тявкнули три головы.

      Ступеньки, как будто назад

      ведущие, шаг тормозят.

      Темно. Оступиться нельзя,

      иначе конец. В темноте,

      которую тени без тел

      сплетали, знакомую тень

      найти невозможно. Но он

      был так безнадёжно влюблён,

      что всё-таки верил. Хитон

      на нём будто принялся тлеть

      от времени, коего несть

      в кромешности. Он начал петь.

      Он пел про скорбящий тростник,

      про дождь, продлевающий дни

      весной, про морские огни,

      манящие в неводы рыб,

      про гнев и любовь, про пиры

      и войны, про то, как стары

      слова, и про молодость слов,

      про свет, про добро и про зло.

      Он пел, как ему повезло

      из всех на земле Эвридик

      одну Эвридику найти.

      Он пел. Она шла впереди.

      Он пел и шагал, как слепой,

      с простёртой рукою за той,

      которую жаждал живой

      из тьмы возвратить. А она

      шла в вечность, ему не видна,

      но так же, как прежде, верна.

      Он пел и в обитель теней

      спускался. Развязка честней

      чем вымысел. Умер Орфей.

      6

      Лиц нет у зрителей. Они

      следят за тьмою царской ложи.

      Вдруг у незримого вельможи

      в очках сверкнут огни.

      Антрепренёр сидит, багров

      от неуспеха и мадеры.

      Свои плебейские манеры

      в слова облечь готов.

      Суфлёр перевирает текст.

      Слегка нетрезв, давно не молод,

      татуировку –