Климушка. Шаира Тураповна Баширова

второй час ночи, а тебя всё нет, – заплакала Варвара.

      – Всё, я спать хочу, – махнув рукой, сказал Клим и быстро зашёл в свою комнату.

      Утром, Георгий сам разбудил сына. Умывшись, он зашёл к нему и тронул за плечо.

      – Ну-ка, вставай, поговорить надо. Что-то ты в последнее время совсем неуправляемый стал, – строго сказал Георгий.

      Клим открыл глаза и посмотрел на отца.

      – И когда вы оставите меня в покое? У всех предки, как предки… а мои, будто с Луны свалились, – пробурчал Клим, спуская ноги на пол.

      – Ты хоть сам себя слышишь? Мы волнуемся за тебя, ты пока ещё несовершеннолетний, живёшь в нашем доме. Поэтому будешь делать так, как мы этого хотим, а не так, как тебе заблагорассудится, – стоя перед сыном, громко говорил Георгий.

      Варвара стояла за дверью, до боли сжимая руки и прислушиваясь к разговору отца и сына.

      – Я уже взрослый, не надо мною помыкать, папа, – ответил Клим.

      – Ты сначала паспорт получи, взрослый он. Я понимаю, ты молодой, хочется веселиться, кафе, кино, танцы… и девушка, наверное, есть. Но, если ты ещё раз придёшь позже десяти вечера, можешь вовсе домой не приходить. Я всё сказал. Меня не жалеешь, хоть мать пожалей. Ты меня понял? – ещё громче спросил Георгий.

      – Да понял я, понял. Достали уже. Мать ноет, ты нотации читаешь, сколько можно? – встав в одних трусах во весь рост, громко спросил Клим.

      – Замолчи! Щенок. Ты о матери говоришь, которая родила и вырастила тебя! – закричал Георгий, еле сдерживаясь, чтобы не ударить сына.

      В комнату вбежала Варвара.

      – Да что же вы творите? Климушка? Георгий? Господи, что же это? – простонала женщина, тяжело опускаясь на кровать сына.

      – Мне на работу пора. Я всё сказал. Если ещё раз увижу, что пьёшь и куришь, пеняй на себя, – сказал Георгий.

      Одевшись, он ушёл на работу. Клим молча натянул на себя джинсы и прошёл в ванную. Варвара ушла на кухню, готовить для него завтрак. Но когда пошла его звать, Клима уже не было, он ушёл, ничего не сказав. Варвара медленно прошла в свою спальню и ахнула.

      От увиденного, у Варвары защемило сердце и чтобы не упасть, она присела на край кровати. На полу валялись мелкие купюры по рублю и по три рубля. Видимо, Клим спешил, боясь, что мать может войти. Он знал, где хранятся деньги, но на какой именно полке стоит деревянная шкатулка, подаренная когда-то Варваре Верой Ильиничной на восьмое марта, парень не знал. Дверца шкафа была открыта, многие вещи были перевёрнуты и даже сброшены на пол. Варвара растерянно смотрела на всё это и не могла сдержать слёз.

      – Что же ты делаешь, Климушка? Зачем? Попросил бы, я и так бы дала, – прошептала женщина, тяжело поднимаясь с места. Денег в шкатулке не было, вся зарплата, которую дал ей Георгий и сбережения за несколько лет, исчезли. Там была довольно крупная сумма денег, но не из-за них переживала Варвара. Ей стало страшно за сына. Она машинально нагнулась, подобрала оставленные второпях деньги и вещи. Вдруг, ухватившись за сердце, не успев сесть на кровать, держась за дверцу шкафа, Варвара осела на пол.

      – Что это со мной? Никогда