Лощина искушения. Владимир Петрович Чёркин

обед, устроились в тенёчке.

      Николай ругал себя:

      – Зачем приехал сюда? Говорили, что заработать можно, уговорил один чеченец: мол, зарплата сто тысяч. Погнался за длинным рублём. Оказался в аду. Бежал. Встретил милиционеров, попросил показать дорогу на север. «Садись, покажем, довезём», – сказали. Сел – привезли к Абдуле, продали ему – и попал в горы, заставили пасти овец.

      Николай вспоминал, как впервые он погнал овец в горы. Шёл с надеждой, что рано или поздно удерёт в Россию к семье. Поэтому с лёгким сердцем шёл и бормотал, перефразируя стихи поэта: «Приветствую вас, горы Кавказа, вы взлелеяли детство моё, вы носили меня на своих одичалых хребтах».

      Смотрел он на скалы и горы, которые, словно пики, пропололи брюхо тёмным облакам. Потом, как ему показалось, послышалось гулкое пение. И тут до него донеслось жужжание, как будто от роя пчёл. Овцы почему-то кинулись вниз по склону. «Стой, куда вы?!» – бежал он за ними вниз, под гору. «Вот негодники! – думал он. – Не дали посмотреть, где пчёлы. Глядишь, медком разжился бы. Что они, с ума, что ли, посходили?» И тут случилось то, что он вспоминал всю жизнь. Сверкнуло так, что он ослеп. «Бе-бе-бе», – заблеяли овцы. От неожиданности Николай упал, словно его ударило по голове. С треском покатилась над его головой «колесница», ломающая не сучки, а брёвна. Он, ослеплённый, поднял глаза в сторону горной гряды и увидел, как в чёрно-синей туче горит костёр, сверкает огромное ветвистое дерево молнии. И над головой снова с треском и хрустом сухие раскаты грома. И горы в густо-бордовом цвете молниевой зари виделись башнями фантастических замков. А молния била по небу, словно белое снеговое устье реки замёрзло и растрескалось на ложе земли. Ошалевший, он бежал за овцами, которые по пологому скату неслись к обрыву. И он понял, что если овцы погибнут, то не жить ему, потому и помчался быстрее ветра, обогнал стадо и впереди вместе с козлом понёсся параллельно обрыву, а затем бежал, изменяя направление.

      Когда гнал овец обратно, навстречу на лошади появился Абдула с собакой. Овец и коз, очумевших от страха, угнали в долину. И уже там, успокоившись, Абдула спросил: «Откуда знаешь, что овец надо так гнать? Скот дома пас?» «Нет, слышал, что куда козёл, туда и овцы». – «Правильно. Козла надо заменить. Козёл умнее человека, а этот стар стал». На другой день был другой козёл. Привёз его Абдула из другого места. Козёл пошел к стаду с гордо поднятой головой и повёл его за собой. Абдула расщедрился: дал чекушку чачи, кусок мяса, большую лепёшку пресного хлеба, сказал: «Береги овец – жить хорошо будешь».

      И началась у него жизнь в горах. Часто видел над горами летающие тарелки. Сперва удивлялся, думал – пришельцы, потом перестал удивляться, слишком много их было над вершинами гор. Понял – облака это, обман зрения. А когда пас овец по склонам, то сперва тоже удивлялся, что воздух порой наверху был теплее, чем внизу, и приходилось снимать с себя старую, видавшую виды бурку. Бурку Абдула вынес из сакли и дал, словно шубу с царского плеча снял. Сказал: «Береги, носи. Она тебя спасёт и от змей, и от фаланг, от пауков и всяких насекомых. Не любят они запах овцы».