Лучший подарок во всей Вселенной. Таяна Курт

не исключал. «Случается, что память пациента со временем полностью восстанавливается, – говорил он. – Нельзя терять надежды». И Оля изо всех сил старалась её не терять. Но порой в душе девочки просыпался страх перед будущим, и тогда на глаза наворачивались слёзы отчаяния. Сейчас, в преддверии праздника, среди всеобщей радостной суеты, у неё на сердце было особенно гадко.

      Как же горячо любила она Новый год прежде! Это счастливое время каникул, подарков, билетов в цирк, праздничных фильмов и представлений!

      До развода родителей в Олиной семье свято соблюдалась традиция: утром 31-го декабря все собирались и вместе шли в кафе-мороженое. А позже вечером, когда из кухни доносились изумительные ароматы маминой выпечки, Оля с отцом наряжали большую, пахнущую хвоей ёлку. Волшебными светлячками вспыхивали лампочки гирлянды, заставляя ёлочные игрушки мерцать и переливаться таинственным светом. А там, за окнами, в холодной вечерней синеве тихо падали хлопья снега, укрывая подоконник мягким белым шарфом. И Олино сердце переполняли счастье и искренняя вера в добрую магию Праздника.

      В такие моменты девочка не сомневалась: то, что в Новогоднюю ночь сбываются самые сокровенные мечты людей – чистая правда!

      Как же ей теперь не хватало всего этого: детской беззаботности, маминого смеха, папиной улыбки!

      От нахлынувших воспоминаний у Оли защипало в глазах, и она разозлилась на себя за эту слабость. Бабуля уже приготовила ужин и ждёт внучку к столу. Она очень расстроится, увидев Олю такой – заплаканной и несчастной. Поэтому девочка взяла себя в руки и решительно зашагала дальше.

      Тёмная усадьба

      Небольшой, но уютный коттедж, в котором проживала Олина семья, был последним на улице. От него до лесной опушки было рукой подать. Летом Оля с бабушкой любили побродить по местному лесу, не углубляясь далеко в чащу, и поискать среди травы и пахнущей сыростью палой листвы коричнево-красные шляпки подосиновиков, оранжевые воронки лисичек или крепкие млечные блюдца груздей.

      Не доходя метров триста до Олиного дома, располагалась старая заброшенная усадьба: большой дом из тёмно-коричневого кирпича. Высокие каменные стены забора и витиеватые кованые ворота защищали строение от посягательств местной шпаны. Двери и окна дома были наглухо заколочены деревянными досками. Никто точно не знал, когда было возведено это строение, но предполагалось, что примерно в начале девяностых. Некогда роскошный, а ныне бесхозный особняк представлял собой удручающее зрелище: подъездная дорожка зияла дырами выщербленной плитки, ступени крыльца раскрошились от времени и дождей. Наполовину скрытая высохшими плетьми вьюна решётка ворот заржавела. А приусадебный участок из-за чрезмерно разросшегося бурьяна и мёртвых деревьев с изломанными ветром ветками и вовсе походил на непролазные джунгли.

      Все остальные дома в коттеджном посёлке были построены намного позже, уже в наши дни. Поэтому никто