Во время дождя. Анна Бойко

Судьба.

      Слегка устав, он занялся шерстью волчицы, затем проработкой фона. Незаметно начало смеркаться. Только тогда он спохватился, что Буз не звонит уже целые сутки. На всякий случай проверил – ноль пропущенных звонков. Отлично. Ребята как следует отдохнули и занялись делом.

      Пощупал бок, поморщился, выглянул в окно. Дождь вроде утих, но не окончательно. Почти сутки он не покидал квартиру. Значит, не уснуть.

      Усиливающееся беспокойство гнало прочь от дома, заставляло наращивать темп. Бег выматывал, успокаивал, приводит мысли в порядок. В такую погоду криминал большей частью прячется по квартирам, подъездам, беседкам и кабакам. Вчерашнее невезение – подтверждающее правило исключение. А с Владленом надо что-то решать. Наездницу он теперь точно не получит. Ни за какие деньги.

      Домой он вернулся за полночь. Мокрую одежду долой. Душ. Несколько ложек липкой рисовой замазки. Чай. Немного отдыха.

      Темнота в мастерской манила и притягивала. Смутные тени, отраженный уличный свет, глубина и тайна. Все сильнее казалось, что та, зеленоглазая, давно покинула холст и притаилась среди запыленных мольбертов, табуреток и рулонов холста. Иллюзия настолько им завладела, что он крадучись прошел на кухню, зажег свечи на столе и холодильнике и тихонько позвал:

      – Выходи.

      «Так сходят с ума», – подумал равнодушно.

      Минута, другая. Переменчивые, живые отсветы, тишина. Никогда, никогда с ним такого не было.

      «Никогда и вот опять».

      Все-таки он заснул. Прямо на стуле в кухне.

      Часть 3. Ведьмин квест

      8

      Дверной звонок грянул в тот зыбкий час, когда за окном еще царит кромешная тьма, а дело неудержимо движется к рассвету. Одна свеча догорела, вторая неуверенно помаргивала, собираясь последовать примеру первой.

      Он с силой провел ладонью по лицу, отгоняя сонную одурь. Бесшумно прокрался к двери, заглянул в глазок.

      По ту сторону хрупкая невысокая фигурка прислонилась, словно в изнеможении, к не слишком чистой стене парадного. Лица практически не видно в стылом, тусклом свете лампочки. Темные, спутанные, мокрые волосы. Вероятно, светло-бежевый, насквозь промокший плащ.

      Его шатнуло, сердце пропустило удар. По телу пронеслась огненно-ледяная волна, сон сняло как рукой.

      – Вы к кому? – спросил и не узнал собственного голоса.

      – К тебе.

      Она подняла, наконец, голову. Травянисто-зеленые тоскливые глаза волчицы глянули прямо в душу.

      Плохо соображая, что делает, он крутанул барашек защелки, рванул дверь на себя. Если она не одна…

      Ночная гостья не спешила зайти. Стояла, по-прежнему опираясь о стену, не сводя с него глаз, давая себя как следует рассмотреть. Он посторонился.

      – Заходи.

      – Спасибо.

      Голос низкий, с легкой хрипотцой, такой, как ему запомнилось. Она шагнула от стены… и начала медленно оседать. В первую секунду он растерялся, затем подхватил промокшее до нитки, почти невесомое тело. Она не сопротивлялась и не помогала. Лишь сделала слабую попытку обнять его за