Мне. Ее. Нельзя. Ольга Викторовна Дашкова

воздух, середина августа была прохладной и дождливой, но меня грела изнутри кипящая злость. На двух клоунов, которые хотели похитить девчонку, действительно было страшно смотреть, родная мать бы не опознала, обгорели в угли ребята.

      Мы с Маратом смотрели на них несколько минут, зажимая нос, слушая веселый рассказ патологоанатома. Василий Францевич был уже немного под градусом дорогого алкоголя, вещал с задором, не вселял оптимизма.

      Из рассказа было ясно, что двух мужчин возраста примерно тридцати лет сначала убили красивым выстрелом в голову, о чем говорило пулевое отверстие, после чего убиенные были облиты горючим веществом и сожжены в собственном автомобиле.

      Надо бы составить фоторобот этих убиенных, которых карма настигла мгновенно, но пока все равно ничего не понятно. Получается, что я единственный свидетель, который видел похитителей Барби. Но кто-то от них избавился, так как они не выполнили задание, и сжег вместе с машиной и вещами девушки. Все сгорело дотла, как говорится, ни документов, ни телефона, ни вещей, а у пострадавшей нет памяти.

      Выкурил сигарету, наблюдая, как «скорая» привезла очередного больного, надо бы сказать экономистам, чтобы придумали какую программу, да денег дать на ремонт и оборудование.

      А девочка меня поразила, даже не помню, что я ей там пообещал – звезду с неба или свою душу? Ах да, найти того, кто это сделал с ней. Вот нашел, что дальше, Игнат? Но это только исполнители, должен быть заказчик, а еще его мотивы. Вот эта задача сложнее, потому что Барби потеряла память.

      Все было бы гораздо проще, если бы она все поняла, рассказала, куда и к кому приехала или откуда сбежала. Марат бы ее доставил в руки папаши непутевого, ведь наверняка без присмотра дитя свое оставил, а оно вляпалось в дерьмо.

      Днем разговаривал с доктором, мужик суровый, но говорил все по делу и подтвердил, что девочка ничего не помнит, но здоровью ее ничего не угрожает. Но тут возникает вопрос: не врет ли Барби? Она может умело притворяться, иметь какую-то свою выгоду или просто молчать из-за страха перед кем-то или чем-то.

      А если это все умелый план, чтобы подобраться ко мне? Ну, это уже совсем паранойя, совсем уже темные мысли. Да и врагов вроде у меня нет… или я так только думаю?

      Сел за руль, пришлось оставить «бентли» в гараже, пересесть на «гелендваген», по приказу Марата за мной следует охрана, которая мне на хер не нужна. Полупустые улицы города я люблю, нет суеты и пробок, горят фонари, едешь и ни о чем не думаешь.

      Это напоминает мне прошлые времена, когда я был просто Александром Игнатовым, когда имел много планов на жизнь, даже мечтал завести семью и детей. Но не вышло.

      Свернул в сторону закрытого клуба, надо бы мэра проверить, сегодня пятница, а значит, он там отдыхает. Прохор Иванович у нас имеет одну очень характерную слабость, но, в отличие от своего сына-наркомана, мэр неравнодушен к женщинам и рыбалке. И на том, как говорится, спасибо, что не к своему полу, а то пиздец бы был полный.

      Охрана последовала за мной, не стану им препятствовать, а то Марат снова будет меня отчитывать, пусть уж ребята отрабатывают свои деньги. В холле встретили как родного, только хлеба-соли не хватало