Человеческое – Человеку!. Павел Николаевич Отставнов

ей. Наградил "фонарем" и "ромео". Завершая битву, сумел "зажечь" "факел" под глазом сержанта полиции. За что был увезен в "холодную", и там, обласканный милыми коллегами сержанта, "офонарел" снизу-доверху!

      Главред, уже серьёзно, дал указание Саньку:

      – Коротко, по указанной сути, адекватно описать инцидент. И чтобы через полчаса статья была у меня на столе!

      Сергеев горестно вздохнул, и задумался…

      Через полчаса он принес лист, на котором было написано следующее:

      "Заявление на увольнение.

      Привнёс сногсшибательную статью, со сносным смыслом, о судьбоносном событии! Но вы, несносный, не снизошли, а снесли несносимое! Всё относительно, поэтому я снисходительно отнесся к вашему снобизму. Но вынести невыносимое нет сил! Если всё в силе, я разрываю сношения с газетой. Оставайтесь ж с носом!

      Александр Васильевич Сергеев, носитель Великого и Могучего!"

      Сергеев гордо вышел из редакции в полдень, и…

      И уже после обеда прошел собеседование, и был принят в Администрацию области. В "Департамент по связям с общественностью"!

      Натворил!

      – Я – Творец. Очень приятно встретиться с… Как Вас? – просто, и с дружелюбной улыбкой, представился благообразный старичок.

      Евгений Викторович Снежинский хмуро оглядел ярко-светлое одеяние дедушки, выдержал еще минуту театральной паузы, и величественно представил себя:

      – ТВОРЕЦ!!!

      – Кто-о-о-о-о? – оглушительно закричал могучий старец. И порыв от его голоса ураганом сбросил несчастного человечка с облаков!

      Евгений Викторович, кувыркаясь и испуганно крича, полетел в черную бездну. И вскоре жестко и пребольно ударился о твердь!

      Снежинский рывком открыл глаза, и попытался сориентироваться.

      "Мама родная, где это я? – лихорадочно думал мужчина. – На чём-то твердо-холодном… темнотища вокруг, хоть глаза выколи… И бок от удара болит… И откуда я свалился? Не может быть, нет!"

      Его внезапно осенило: где он побывал, и с Кем надменно начал знакомиться! И страх, страх невиданной силы, страх сковывающий всего этого большого мужика, леденящим туманом заполнил внутреннее и внешнее пространство!

      Он уставился на небеса, и закричал, дребезжащим от волнения голосом:

      – Э… любезный… простите… э… Ваше Творческое Величайшество… Ваше Вседержащее Могущество… Владетель и Наполнитель: Вечности и Бесконечности, Материального и Идеального, нас – людишек, и прочих тварей…

      Евгений Викторович перевёл дух, и продолжил:

      – Простите, величайшедушно, меня раба Вашего! В первый раз у Вас, не признал! О, я презренный, не признал Господа и Бога – надеюсь, это дозволите – моего!

      Это Вы – ТВОРЕЦ, а я – так, мелкий творческий работник под Вашим чутким и благосклонным управлением! Но очень старательный и трудолюбивый работник! Ни времени, ни сил не жалею, чтобы вносить Ваши идеи, присылаемые мне по каналу вдохновения, в массы! Вот, извольте, могу для отчёта привести примеры, из моих крайних, творческих дерзаний…

      Снежинский не дождался одобрения, но продолжил доклад:

      – "Голимая