Дивный West. Дмитрий Риккиев

тот не обращал внимание, продолжая хлебать, как собака из миски, и вскоре, подняв руками ведро, вылил остатки воды на себя. Затем орк уселся и облокотился спиной о стену, пытаясь отдышаться. Он был крупнее Илвеса, но рабская доля потрепала его: некогда мускулистое тело заметно исхудало, волосы сбрили наголо на рабский манер, бледно-бурая татуированная кожа была изрезана шрамами и ссадинами от плети и старых пчелиных укусов, а на правом плече виднелось клеймо Бортнической республики с изображением трёх шестиугольных сот и пчёл, сидящих на каждой из них. Два крупных клыка, торчащие из нижней челюсти орка, были сточены. Из одежды на нём висела только грязная набедренная повязка.

      – Почему ты спасать меня, человек? – спросил орк, глядя тёмными глазами на Илвеса.

      – Потому что ты был ещё жив, – ответил Илвес.

      – Ты мог оставлять меня и ходить дальше свой путь.

      – Мог.

      Илвес достал из кармана куски вяленного мяса и протянул собеседнику. Орк принял их крупной рукой и поднес к носу, а затем разом засунул в рот, жадно пережевал и проглотил.

      – Как тебя звать? – спросил Илвес, медленно покусывая свой кусок.

      – Меня звать Хоргу́т из племени Бурокожих.

      – Что ж, рад, что ты оклемался, Хоргут.

      – А звать тебя? – спросил орк.

      – Илвес.

      – Ил-вес. Человек Илвес.

      – Да, верно. Ещё мяса?

      – Хотеть.

      Илвес передал ему ещё.

      – Как ты попал в тот поезд, Хоргут? Ты из тех орков, что добывали золото?

      Брови орка нахмурились.

      – Человеки вести нас на север, где я и мои братья строить железный путь до гор, и много погибнуть. Потом добывать руду в реках и пещерах.

      – Вы строили железную дорогу от самой республики?

      – Дорога железа, да. Через поля, равнины, реки и прерию, день и ночь строить, долго строить. Воды быть мало, жарко, много орков погибнуть, но мы сделать этот путь, мы сильный народ.

      – Чудо, что вы вообще выжили.

      – Ваш народ заковать нас в цепи, мы работать и жить, как звери, умирать, как трусы.

      – Слушай, твои собратья не раз пытались убить меня. Ваши нападения происходят регулярно на границе Вольных земель и…

      – Это наша земля! Человеки, бородатые карлики, ушастые, стрекозуны и всякие другие, – вы прибыть на плывущий остров в наши земли и биться с нами, вы начать эта война с давних пор, рушить наши поселения, забирать жёны и дети в рабов, сделать воинов слабым! Это вы рубить наши леса, убивать наши животных, смертный пыльник сажать и сажать, а потом…

      – А я слышал другую историю, как вы напали первыми на беженцев Осколка, как только те перешли через пролив Щансель, – перебил его Илвес.

      – Ложь! – рявкнул орк.

      Его лицо наполнилось яростью, а дыхание участилось.

      – Ты хотеть отдать меня хозяевам за злато? – спросил он.

      С этими словами Хоргут сжал кулак и пристально уставился в глаза Илвеса.

      – Тише, Хоргут, по правде, мне плевать, кто виноват во всём этом, но то, что сделали с вами в республике, мне отвратительно. Ты можешь уйти