Тень вечности. Колибри … ...

ждала, – прошептала она, не отрывая взгляда.

      Он сделал шаг. Потом ещё. Теперь между ними не было расстояния – только напряжение, будто воздух стал электрическим. Она не отступила.

      – Мария, – его голос звучал, как шелест страниц в пустом зале. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься.

      – Зато чувствую, – сказала она. – И это сильнее меня.

      Он коснулся её щеки. Пальцы были прохладными, но в груди запылало.

      > "Если это грех, пусть будет сладким.

      Если ты яд – пусть он отравит до конца."

      Она потянулась к нему, сама, не зная почему. И он не выдержал.

      Их губы встретились.

      Сначала осторожно.

      Потом – с голодом, с жаждой, с болью.

      Он прижал её к стене, и на миг весь мир исчез.

      Мария чувствовала, как дрожат её колени, как пальцы Вячеслава сжимают её талию, будто он боится отпустить.

      Или… боится сорваться.

      Он оторвался от её губ, тяжело дыша.

      – Я не могу… – прохрипел он. – Если поцелую тебя ещё раз, всё изменится.

      – Уже изменилось, – выдохнула она.

      Они смотрели друг на друга, обнажённые до самой души.

      И знали: отныне назад пути нет.

      Глава 5. Стихи на коже

      Ночь окутала город, но в одной из комнат горел тусклый свет.

      Мария стояла у окна, обнажённая плечами. Одежда валялась на полу.

      Вячеслав сидел на краю её кровати, будто в раздумьях – остаться или исчезнуть.

      Он не дышал. Ему не нужно было.

      Но всё внутри него – горело.

      Она обернулась. Рыжие волосы стекали по спине. Её кожа сияла в лунном свете, и он едва удержался от того, чтобы не подойти, не коснуться, не вонзиться – разумом, телом, зубами.

      Но она уже подошла сама.

      – Я не боюсь, – прошептала Мария, касаясь его губ. – Даже если ты не человек. Я чувствую – ты мой.

      Он закрыл глаза.

      > "Ты не понимаешь, Мария…

      Я создан, чтобы жаждать.

      Но с тобой… я учусь трепетать."

      Она оседлала его бёдра. Поцеловала шею. Обвела языком линию ключиц.

      Он сжал кулаки.

      – Не сдерживайся, – прошептала она. – Я хочу чувствовать всё.

      Он не мог больше бороться. И не хотел.

      Пальцы скользнули по её талии. Он медленно уложил её на простыни.

      И, касаясь её, говорил стихами – не вслух, губами, кожей, дыханием.

      > "Ты пишешь по мне – не чернилами, – телом.

      Слова на груди, поцелуи – как рифмы.

      Ты – моё пламя, моя вера и слабость.

      Я грешу тобой. И спасаюсь тобой."

      Она выгнулась навстречу ему. Шептала его имя. Стонала без страха.

      И когда он впервые прильнул к её груди – не ради крови, а ради страсти – он понял: теперь он больше не зверь. Он мужчина, влюблённый до боли.

      > "Если в тебе – ад, я выбираю гореть." – сказала она сквозь слёзы наслаждения.

      Их ночь была не просто близостью.

      Это была поэзия, написанная кожей.

      Музыка, сыгранная телами.

      Глава