Спасённая душа. Владимир Петрович Чёркин

ты! – задохнулся дядя Вася. – Думал – холодные, с виду не парят. А как кипяток! Ух!

      – Сало сверху, вот они и не парят. А ты дуй, губы-то есть, Васенька, – впервые мать назвал гостя так ласково.

      А мальчику вдруг стало смешно. Васенька барабаном надувал щёки и, выпятив губы, дул и дул на ложку, и вот-вот должны были последовать громкие знакомые звуки. И мальчик рассмеялся.

      Дядя Вася отложил ложку, сердито посмотрел на мальчика и сказал:

      – Ты вот хороша, Наташа. А довесок у тебя невоспитанный, безотцовщина. Меня родитель учил при чужих за стол не садиться. Я тележного скрипу боялся. А твой чуть ли не на стол угнездился, да ещё в рот мне заглядывает. Вот что значит сирота.

      – Может, ты тоже поешь? – спросила тревожно мать сынишку.

      – Я не буду есть щи! – обиженно сказал мальчик.

      – Это почему же? – удивился дядя Вася.

      – Почему? – спросила мать.

      Месть пришла неожиданно. Он даже сам не понял, как у него это получилось.

      – А во щах тараканы. Вот! Дядя Вася только что заглотил здоровенного прусака. Вот такого!

      Дядя Вася вытаращил глаза на лоб, закрыл ладонью рот и кинулся на улицу. Было слышно, как он долго и утробно рыгал. Потом вернулся. Одел кожанку, обмотался белым шарфом и молча удалился.