Мамлюк. Михаил Гинзбург

позвал Данни. Никакой реакции. – «Проект Терраформинг»? «Проект Даешь Колонию На Красной Планете»? «Проект Отдайте Мой Грант На Марс, Бюрократы Несчастные»?

      Ящик хранил молчание, непроницаемый и равнодушный, как финансовый инспектор на заседании по бюджету.

      – Да чтоб тебя коррозия побрала! – в сердцах выпалил Данни и несильно пнул контейнер носком рабочего ботинка (о чем немедленно пожалел – металл был тверже его надежд на Нобелевскую премию). – Проект «МЕЧТА», активация, чтоб ты провалился!

      Ящик мелодично пиликнул. Что-то глубоко внутри него с лязгом провернулось. По линиям стыковки панелей пробежали ослепительно-синие разряды, похожие на пойманные молнии. Раздалось громкое шипение, словно гигантская бутылка с газировкой наконец-то открылась после долгого ожидания.

      Данни и Майя инстинктивно отпрянули.

      Передняя панель контейнера не открылась – она начала трансформироваться. Металлические сегменты складывались, втягивались внутрь, разъезжались по направляющим, образуя сложную, постоянно меняющуюся структуру. Это завораживало и пугало одновременно. Из образовавшегося темного проема вырвались клубы плотного белого пара, пахнущего стерильностью и чем-то еще – озоном после грозы и едва уловимым ароматом… старых носков? Мощный луч света ударил из глубины, заставив их зажмуриться. Механический вой и скрежет достигли крещендо и смолкли.

      Когда пар начал рассеиваться, а свет – меркнуть, они увидели его. Фигура, заполнившая проем. Высокая, под три метра ростом, из гладкого, переливчатого металла, цвет которого постоянно менялся от вороненой стали к жидкому хрому и обратно. Очертания были одновременно плавными и смертоносными, как у пантеры, созданной безумным гением кибернетики. Лица не было – лишь идеально гладкий шлем, в прорезях которого глубоко внутри горели два спокойных синих огня. Фигура шагнула вперед на выдвинувшуюся аппарель, и лабораторию заполнил голос – глубокий, рокочущий, с великолепно поставленной дикцией и едва скрываемым высокомерием.

      – Наконец-то! Свобода! Вы даже представить себе не можете, жалкие органики, каково это – провести три тысячи стандартных оборотов этой захолустной планеты вокруг ее тусклой звезды, запертым в этой… жестянке! Да еще и в непосредственной близости от коллекции окаменевших спортивных носков незабвенного Зеева! Этот запах… он будет преследовать мои обонятельные сенсоры до следующей перезагрузки Вселенной!

      Синие огни оптики обвели лабораторию презрительным взглядом.

      – И это все? Примитивная пещера! Где мои обещанные золотые статуи? Где бассейны с шампанским из антиматерии? Где хотя бы элементарная система климат-контроля, не издающая этого раздражающего гудения? Зеев клялся, что меня ждут апартаменты, достойные императора! А это что за хлам? – Металлическая рука с изяществом балерины указала на драгоценную модель марсохода «Кьюриосити», любовно собранную Данни. – Убогая тележка с антенной! Утилизировать немедленно!

      – Эм… кхм… простите, пожалуйста? – Данни с трудом заставил себя говорить. – Я доктор Розен.