Anamnesis. Том 2. Александр Мишкин

нас по грейдеру. Семён пристально вглядывался в темноту впереди: дорога, разумеется, не освещалась.

      – Мне Аля говорила, что на самом деле жертв было не пятнадцать, а шестнадцать. И что об одной из них – самой первой – ты не знаешь, – пояснил я.

      – А она откуда знает?

      Я пожал плечами. Откуда у Альки появляется знание некоторых вещей, я и сам бы хотел знать:

      – Просто знает – и всё. Это её слова.

      Лейтенант помолчал немного. А потом неожиданно изрёк:

      – Она у тебя – необыкновенная. Ты береги её, Палыч!

      – Берегу. И буду беречь! – серьёзно пообещал я.

      Аля перебралась ко мне в тот же день. Вернее, в тот же вечер. Я даже не удивился, обнаружив её, уютно свернувшейся калачиком в большом старом кресле под ожившими часами. Просто иначе и быть не могло.

      С минуту я любовался дремлющим чудом. Потом присел рядом и шепнул ей на ухо:

      – Привет, Котёнок!

      Она открыла глаза и улыбнулась:

      – Привет, Кот! А я к тебе переехала.

      – Умница! Если бы ты не переехала, я бы тебя переехал сам.

      Аля засмеялась:

      – А у тебя ещё будет такая возможность… ночью!

      – Ах, развратница! – я ткнулся лицом в её ладони, – Алька, как хорошо, что ты здесь! Ты не сон?

      – Нет. Я – мечта. Забыл?

      Я поднял голову и встретился взглядом с зелёными смеющимися глазами.

      – Я тебе рада, Кот! – просто сказала она.

      Самым удивительным (после самой Альки, конечно!) во всём этом оказалась реакция моего персонала. Честно говоря, я немного побаивался неизбежных, как мне казалось, шушуканий за спиной, слухов, сплетен и прочих мелких «радостей». Так вот: не было ни-че-го!

      Алю сразу же и безоговорочно приняли в качестве… моей жены, что ли?! Да, пожалуй, это самое верное определение. И, что характерно, мне это её качество очень даже нравилось. Настолько, что я начал задумываться о том, как перевести статус фактический в официальный. Задача осложнялась отсутствием у Али каких бы то ни было документов. Но в этом непростом вопросе обещал помочь Семён.

      И вот уже три недели я пребывал в блаженном состоянии, именуемом счастьем. Со мной рядом была Алька.

      Моё чудо. Моя Кошка. Моё всё.

      Но в одном своём предчувствии Аля, всё-таки, ошиблась: готовить она совершенно не умела!

      Но училась.

      – Что за…?! – выругался вдруг лейтенант, подавшись вперёд.

      – Ты чего?

      – Бежит кто-то! Вон, справа, гляди! Из леса, – озадаченно сообщил Семён и ударил по тормозам.

      «УАЗик» проскрипел шинами по гравию и остановился. Мы выскочили из машины.

      – Помогите! – донеслось от леса. Крик был женский.

      С той стороны кто-то бежал. Смутный силуэт, едва светлее деревьев, служащих фоном, определённо двигался в нашу сторону.

      Участковый вытащил пистолет из кобуры и, помедлив немного, взвёл курок:

      – Палыч, ты тут постой, а я проверю, что там! –