Anamnesis. Том 2. Александр Мишкин

с лейтенантом ошалело переглянулись: а ведь прав старик!

      – Точно! Значит, надо искать того врача, у которого все жертвы наблюдались и состояли на учёте! – встрепенулся я.

      – Или акушерку, – мрачно заметил Семён.

      Клацнув зубами, я захлопнул рот. Акушерка!

      – Насколько я понимаю, все погибшие женщины наблюдались в вашей больнице, Пал Палыч? – тихо спросил патологоанатом.

      Я молча кивнул, пытаясь принять совершенно неожиданную версию. Она упорно не принималась.

      Мария Глебовна?! При всём желании я не мог представить себе её в роли убийцы. Или наводчицы.

      – Палыч, ты сможешь поднять архивы и уточнить, все ли погибшие наблюдались у Марьи? У Марии Глебовны, то есть? – поинтересовался Семён. Вид у него тоже был убитый.

      Я кивнул:

      – Смогу, конечно. Если список дашь. Но… Не знаю, этого просто не может быть!

      Лейтенант невесело усмехнулся:

      – Поверь мне, может быть всё! Хотя, если честно, я тоже не верю, что Машка замешана в этом. Просто в голове не укладывается!

      – Вот и у меня тоже! – согласился я.

      – Стоп! Смурякову помнишь? Ну, которую вы с Кешкой в озере нашли? – встрепенулся Семён.

      – Помню, конечно.

      – Она-то уж точно у Марьи не наблюдалась! Потому, как в городе жила. К родителям как раз приехала, когда её утопили!

      – Ну да, точно! Значит…

      – Да ничего это не значит! – вклинился в наш диалог патологоанатом, – У этой, …как вы сказали? Смуряковой? Не важно: у женщины, утонувшей в озере, был уже приличный срок беременности. Точно не помню, но восьмой-девятый месяц, не меньше. Она даже родила в агонии, если вы не забыли.

      Я поёжился. Такое не забудешь!

      – Стало быть, живот у неё был большой и вполне очевидный. Убийца мог просто случайно увидеть её, догнать и утопить, – продолжил мысль Абрам Меерович, – Так что, друзья мои, тот случай никак не исключает причастности вашей акушерки к убийствам. Как бы вам этого не хотелось.

      Мы с лейтенантом понурились. Старик опять был прав.

      – Ладно. Палыч, как договорились: список жертв я тебе дам, а ты проверишь архивы. Дальше – по обстоятельствам. С этим решили, – стукнул ладонью по столу участковый.

      – Меня, всё-таки, очень интересует мотив убийств. Или мотивы, – задумчиво протянул патологоанатом, – У кого-нибудь есть идеи по этому поводу?

      Повисла тишина. Идей явно не было. Хотя…

      – Ну, если уж у нас идёт мозговой штурм, надо выдавать на-гора любые версии, даже самые невероятные. Верно? – спросил я.

      – Разумеется. Тем более, что в этом невероятном деле иных версий и быть не может. По определению, – согласился со мной Абрам Меерович. Печально глядя на почти опустевшую бутылку.

      – Тогда слушайте. Недавно мне рассказали о жутковатом поверье…

      В нескольких словах я передал слушателям рассказ цыганки. Минут пять после его окончания в комнате было тихо.

      – А что, чем не мотив: железное здоровье,