Хрупкий сосуд 4. Ольга Анатольевна Чумаченко

свои земные документы, она поняла, что без проблем восстановит, что хочет. На её государственной страничке не было упоминания о её замужестве. Ни об одном! Правильно, кто будет простым земным людям предоставлять личную информацию о своих благородных подданных. Тут даже официальный запрос будет проигнорирован. Единственное изменение имелось, и это касалось её работы. Так вот, последнее место её работы числилось просто за одним из звёздных городков: секретаршей. Ну, правильно, у Соломона имелось несколько офисов в звёздных городах и кто там у него в работниках, поди разберись. А потом её уволили по причине окончания договора. Уведомление прислали и то хорошо.

      Ева поставила себе галочку, чтобы не забыть заехать в банк и проверить свои накопительные счета.

      Век компьютерной техники так и не отодвинул в тёмный угол бумажную работу. Спасибо, что никто не допытывал у неё, почему она раньше не поменяла паспорт. Дальше она прошлась по земельной администрации и центру регистрации частной собственности, проверила подлинность своих документов на землю и дом, подтвердила свои права. Дошла до банка и ахнула. Оказалось, что её дожидается довольно крупная сумма.

      Ну вот! Много ли женщине надо для счастья? Тем более, когда о своём финансовом благополучие не надо беспокоиться. Дети бы были рядом…

      Первым делом она поменяла замки на калитке и двери дома. Мало ли?

      Артём не появился, ни через неделю, ни через две. Подсунул ей в ящик записку с просьбой пока не выкидывать его вещи. Ну что? Мужик сам решит свои проблемы. А она подождёт.

      Зима. Она радовалась коротким морозным дням, выпавшему снегу, а ещё она чуть не каждый день начала ездить на ближайшую гору, благо такая имелась чуть ни в шаговой доступности, как раз за парком, за построенным крытым стадионом, где обновили, усовершенствовали зону лыжного отдыха.

      Ни ас, но попрыгать с небольшого трамплина Ева была рада. Специальную амуницию ей не составило труда приобрести – недорогую, брать на время не очень хотелось. Мало ли, кто вещь до неё носил.

      Знакомых, вроде, в городе, где она выросла, должно было быть у неё множество. Некоторых она узнавала, но в молодой, подтянутой девушке, почему-то никто не узнавал скромную сироту зубрилку.

      В юности она себя считала обычной, ну, фигурка тонкая, у многих в юные годы такие же стандарты. Ну, тёмные, волнистые волосы, ни абы что. Ну, кожа мраморная, чересчур бледная. Ну, глаза огромные, яркие, темно-карие, почти чёрные. Лицо обычное, среднее, овальное, средней пухлости губки, средний вздёрнутый носик, маленькие ушки. Ничего примечательного.

      И сейчас она считала себя средненькой. Но понимала, что немного расцвела. Да так, что между той юной девушкой, и взрослой элегантной особой, которой обычно она выходила из дома, никто не ставил знак «равно». Да, фигурка хорошая. И талия тонкая, и груд аккуратная, округлая, высокая. Тем более в хорошей «упаковке». Волосы до плеч, подсвеченные к концам, убранные в основном в завитые локоны. А лицо… косметика такая