Хрупкий сосуд 4. Ольга Анатольевна Чумаченко

на ней от лёгкого дуновения ветра. Живота ещё не было видно. А на улице жаркое весеннее солнце. Красота. Ева прошла вглубь палисадника и села на лавку-качельку, которую недавно купила.

      – Ева, ты беременна?

      Ева оттолкнулась ногой от земли, она все это время прокручивала в голове, что рано или поздно он узнает, начнёт спрашивать. Но в реальности…

      – Да беременна, да от тебя, это девочка, – выпалила покачивающаяся женщина ответы на заданный и не заданные вопросы. – Случайная связь не делает тебя отцом моего ребёнка, тем более ты женат. Да если бы и не был женат. Я больше замуж не хочу. У тебя, кажется, уже есть взрослый ребёнок. И на алименты я подавать не собираюсь, не переживай, плати свои кредиты. Но и признавать тебя отцом моей дочери я тоже не желаю. Я тебя не знаю.

      – Кредиты, в большинстве своём не мои, жены. Я брал их, чтобы своё дело открыть, квартиру себе и матери купить. Но, занимавшись заработком, не заметил, как жена оформила всё на своё имя. Я ей доверял. А она меня оговорила, будто я брал кредиты и проигрывал их в казино. Сын не мой, её. Хотя я его усыновил. И не жалею. Алименты плачу. Матери я бы тоже так помогал. Но она решила, что ежемесячный вычет с моей зарплаты лучше. Развод жена мне не даёт. Пока. И я тоже жениться больше не хочу, но отказываться от своего ребёнка…

      Артём остановил качельку и присел рядом. Жаловаться на жизнь ему как-то не хотелось, но…

      – Если подождёшь немного, я борщ сварю, – промурлыкала беременная. – А то давно хочу, а на одну себя тарелочку варить…

      Артём улыбнулся. Подождёт он? Он останется!

      Глава 8

      Букетно-конфетный период – так называется беспечное время между парой. А между Евой и Артёмом… царила идиллия.

      Артём практически постоянно работал, а Ева изображала из себя домохозяйку. И ей это нравилось. Особенно, им нравилось вместе гулять вечерами по парку.