Марс. Записки из космоса. Мансур Ладанов

вид для напоминания, что, несмотря на повсеместную роботизацию, главным в паре «человек – машина» остается все же первый. По сути, общажный робот был лишь компьютером, который управлял зданием. Одной из его задач было считывание информации с личных карт людей.

      Усман поднес к считывателю робота правую руку, к предплечью которой в металлическом чехле крепилась личная карта, и робот просканировал информацию.

      – Входите, Усман Абдулькаюмович. Ваша комната семь. Второй этаж, – складно произнес робот ровным мужским голосом.

      На турникете загорелась зеленая стрелка, Усман молча толкнул одну из планок трипода и прошел. Он поднялся на второй этаж и нашел дверь с нужным номером.

      – Семь, – пробормотал он, прикладывая допуск к считывателю.

      Дверь отщелкнулась.

      Это была маленькая комната-капсула для сна. Вдоль левой стены – кровать, вдоль правой – небольшой шкаф и тумба. Между ними, прямо у окна, уместился стол, на котором стояли стакан и чайник. Все предметы были сделаны из регомассы – самого дешевого материала, производимого по тому же типу, что и пластмассы, но с использованием реголита.

      Усман положил ежедневник с конвертом на стол и сел на кровать. Окна выходили на внутреннюю сторону гор – стены кратера.

      «Тихо», – подумал он. Но что-то в этой тишине напрягало. События последних дней наталкивали на самые разные мысли и не давали покоя.

      Капитан немного посидел на кровати, безучастно взирая на лунный пейзаж, а потом, вспомнив, что у него лишь двое суток, поправил подушку, взял ежедневник и принял полулежачее положение. Он посмотрел на часы и вздохнул. Часы показали лунное время 26:53 л.с., а земное 22:142.

      – Значит, инженер, – протянул Усман, убирая с головы берет и переворачивая первую страницу ежедневника. Он оценил исписанные листы и довольно качнул головой. – А у тебя хороший почерк. Понятный. Уже за это спасибо.

      Он открыл последнюю страницу, взял кипу листов и веером перелистал.

      – Сколько же тут? Страниц триста? Чтоб тебя, инженер! Не мог писать сжато? – буркнул Усман раздраженно и даже хотел плюнуть, но, вспомнив, что находится в помещении, сдержался.

      Он открыл первую страницу и со словами: «Солдат должен действовать, а не сидеть с бумагами!» – приступил к чтению.

      «Ну что ж, дневник, недолго я выдержал без твоей компании. Сколько прошло? Месяца полтора? Да. Где-то так. Ты уж извини, что я сжег твоего брата. Прости и за то, что тебя ожидает та же участь. Но я не хочу, чтобы кто-то читал то, что я пишу. Но пока в тебе есть чистые листы, мы будем дружить.

      Вот снова! Разговариваю с тобой, как с живым! Это, наверно, очень комично. Хорошо, что никто не видит меня со стороны.

      Итак, дневник, представлюсь.

      Я Рамазан».

      – Рамазан? – спросил вслух капитан, не ожидая увидеть мусульманское имя. – Откуда ты, интересно?

      Заинтригованный, он вернулся к чтению.

      «Тебе тоже можно было бы дать какое-нибудь имя, но, пожалуй,

2

Лунные сутки длятся не 24 часа, как земные, а более 27 земных суток. То есть на Луне примерно 13,5 земных суток идет день и 13,5 земных суток – ночь.