Творчество и потенциал. Выпуск 2/2025. Альманах

вниманием,

      Чашей полной до самых краёв,

      Невдомёк было мне, что сияние

      Твоих глаз, как и песнь соловьёв,

      Так возьмут меня накрепко за душу,

      Так возьмут, что вздохнуть не смогу,

      Словно ты нажимала на клавишу,

      Что в душе я своей берегу.

      Но потом пересох вдруг источник

      И не стало того соловья,

      Я с тех пор как хмельной полуночник —

      Потерялся весь смысл бытия.

      Только клавиша намертво за́жата,

      Та, что тронула ты своей лаской,

      Жаль, любви толком не было нажито,

      Жизнь моя перестала быть сказкой.

      И бродя в полутёмном лесу,

      Изнемог я от боли и жажды;

      Я в беспамятстве ясень трясу,

      Словно яблоню ту, что однажды

      Подарила мне сладость плодов,

      Слаще их я доселе не знал,

      Сколько впредь обошёл я садов,

      Но твой образ из глаз не изгнал.

      «Сидишь ты на стуле белом, лукаво обняв колени…»

      Сидишь ты на стуле белом, лукаво обняв колени,

      И жаль, что хоть и поэт я, но всё ж не Сергей Есенин,

      И с ушками ободок обвил смоляные пряди.

      А мне так хотелось любовь сегодня прочесть во взгляде…

      Иссиня-белёсый лед сердито сверлит в экране,

      Размеренный капель звук стучит в неисправном кране,

      Молчанье пронзает слух – затишие перед бурей,

      Кто в гневе тебя не знал, не видел тот в жизни фурий.

      И лучше уж ОЗМ, две тыщи четыреста порций

      Металла – он шансов оставит намного поболе мне,

      Чем взгляд этот, смерти подобный, под коим мне,

                                                                      стихотворцу,

      Увы, не спастись и не выжить в подобной неравной войне.

      «Погода нашей любви – это дождь…»

      Погода нашей любви – это дождь,

      Промозглый и серый, круги на лужах.

      Он льёт, а ты всё чего-то ждёшь,

      Пальто всё насквозь, и ты простужен.

      И если музыка – то только танго смерти,

      Осенний лист срывает снежной вьюгой,

      А душу рвут, кривляясь дико, черти,

      Тетрадка в клетку стала мне подругой.

      Ей душу выложу свою, как белый лист,

      И испещрю словами боли, страха,

      Ах, если б их увидел сценарист…

      Но не увидит, всё исчезнет прахом.

      И даже всем, что мог ночами написать

      Я, наизнанку вывернув всю душу,

      Словами, чувствами всё сердце искромсать,

      Я твой покой, родная, не нарушу.

      «Яркой вспышкой в сознании мутном…»

      Яркой вспышкой в сознании мутном,

      Обгоняя по скорости взрыв,

      Словно молот… по нервам… ежеминутно…

      Образ твой возникает, столь опасно красив!

      Клетки мозга – кило серой массы —

      Умирают, помыслив лишь раз о тебе,

      Как убийственны глаз твоих боеприпасы

      При прицельно разящей стрельбе.

      Ни один класс брони не укроет

      От смертельных