Куросиво.

решила вся женская часть прислуги с той самой минуты, когда вечером третьего дня старик появился в дверях дома Аояги со своей плетеной корзинкой, составлявшей весь его багаж.

      – Сейчас я принесу вам чай… – Горничная прибрала хаори и хакама и вышла.

      Сидя перед хибати, в котором не было, казалось, ни искры огня, старик широко зевнул, закрыл свободный от повязки правый глаз и о чем-то задумался.

      2

      Кто же был этот странный человек, которого мы именовали просто стариком, а граф Фудзисава называл Хигаси? Необходимо пояснить это, прежде чем продолжать наше повествование.

      Старика звали Сабуро Хигаси. Мы говорили, что на вид ему можно было дать лет шестьдесят пять, но в действительности ему исполнилось только пятьдесят семь. В старое время, при феодальном режиме, он принадлежал к сословию хатамото. Приехал ныне в Токио впервые за двадцать лет, которые безвыездно провел в Кофу. Приехал для того, чтобы… Но прежде чем говорить о целях его приезда, нужно хотя бы кратко познакомить читателя с историей его жизни.

      Шло время. На смену эре Каэй пришли годы Ансэй, эра Гандзи сменилась эрой Кэйо, чередой бежали бурные, полные перемен и событий годы, и с каждым днем поток времени несся все стремительней и быстрее, пока наконец в третий год эры Кэйо не обрушился с крутизны могучим водопадом реставрации. В тот самый год среди вассалов феодального правительства, которые, сопровождая сёгуна Кэйки, осенью вступили в столицу, был Сабуро Хигаси. Свыше десяти поколений его предков – ронинов рода Такэда – служили дому Токугава; те, кто некогда преподавал военную науку школы Косю, в более поздние времена сменили это занятие на изучение «голландской науки». Сабуро тоже служил в молодости в «Палате по изучению науки варваров», потом был советником в ведомстве военного флота. В списке его знакомых значились такие имена, как Кавадзи, Огури, Эгава.

      Затем в мире все смешалось, перепуталось, словно стебли в ворохе конопли. Настал час испытания сил и способностей человека. Сабуро Хигаси, хорошо осведомленный в заморской литературе, близкий к властям, изучал историю и познакомился с принципами легитимизма и, хотя честь не позволяла ему забывать о милостях своего сюзерена-сёгуна, в душе исповедовал доктрину Эти-дзэн. Во внешней политике это означало постепенное открытие страны для общения с миром, во внутренней – объединение самурайства и старинной аристократии и управление страной правительством, в котором место премьер-министра сохранялось бы по наследству за домом Токугава, – иными словами, эта теория пыталась влить новое вино в старые мехи. Вплоть до того самого дня, когда был издан высочайший манифест о низвержении сёгуната, Сабуро Хигаси верил учению Гото и Ёдо и был одним из тех вассалов сёгуна, которые убеждали его в необходимости прежде всего возвратить верховную власть императору. Но дни феодального правительства были уже сочтены.

      Окубо, Сайго, Ивакура, беспощадные и неумолимые, давно уже преисполнились непреклонной решимости. Добровольно возвращенная сёгуном власть действительно была принята. Кэйки был отстранен, ядром нового