Код свободы. Дмитрий Вячеславович Азин

на локтях и прислушался. В комнате тихо. Только шорох кондиционера да едва слышный гул машин за плотными портьерами на окнах. Но в теле будто кто-то включил тревожный фон. Грудная клетка сжата, шея напряжена, будто на ней всю ночь лежала гиря. Он сел на кровати и потянулся, пытаясь снять напряжение. В ванной долго стоял под ледяным душем – струи кололи плечи и руки, пробегали мурашками по позвоночнику. Дыхание перехватывало, но именно это помогало окончательно проснуться.

      Андрей прошёл на кухню, налил воды в стакан, отпил глоток. Кончики пальцев чуть подрагивали, как от кофеина, хотя кофе ещё не пил. Почти машинально он встал на холодный кафель босыми ногами – это заземляло, как он когда-то учил своих клиентов. Но в этот раз не помогло. Напряжение оставалось.

      За окном в тумане мир казался размытым и немного призрачным.

      Кофе! Андрей взял с полки тяжелую керамическую кружку с гербом – та самая, с юбилейной встречи бывших коллег. Что-то в этой тяжёлой керамике придавало опоры. Поставил ее в кофеварку, ткнул в кнопку. Автомат зашуршал, перемалывая зерна.

      Вчерашний клиент. Воспоминание всплыло, как вспышка в темноте.

      Записался в последний момент – 19:45, почти за пределами приличного. Андрей уже собирался отказаться от встречи и предложить другое время. Но голос по телефону… ровный, четкий. Без нервных пауз. Не как у обычных клиентов. Больше как у тех, кто привык не раскрывать лишнего.

      Дверь, обычно едва слышно поскрипывающая, на этот раз открылась без звука. Мужчина – высокий, сухощавый. Заходит, скользя глазами сразу по всей комнате. Пальто не повесил на вешалку у входа, а аккуратно сложил на стул. Голос – слишком ровный.

      Андрей сначала не придал значения, но потом – начал замечать: вопросы, формулировки, паузы. Структура разговора больше напоминала беседу равных профессионалов, чем обычную терапевтическую сессию.

      – Мне снятся сны, – сказал он тогда, – но я просыпаюсь раньше, чем они заканчиваются.

      Ничего особенного. Но глаза… глаза у него были знакомые. Не конкретно, а на уровне ощущений: будто ты встретил кого-то из другой жизни, как будто уже встречался в тускло освещённой комнате много лет назад – только не помнишь, где и когда .

      Кофейный аппарат звякнул и выдернул из потока воспоминаний. Андрей, с кружкой в руках, сел за стол.

      Телефон лежал экраном вниз. Он не проверял сообщения с вечера. Было странное желание отсрочить прикосновение к миру. Быстрым шагом сходил в кабинет за блокнотом и механически начал делать привычную утреннюю практику. Она помогала ему в непонятных ситуациях или структурировать мысли после сна. Так и сейчас – быстро начал писать в блокнот всё, что приходит в голову – без анализа и фильтров.

      На левой странице – поток сознания. 3-5 минут работы.

      На правой – пометки: «Это мысль», «Это интерпретация», «Это воспоминание», «Это тревога». Вытаскивая из бессознательного важные намёки.

      Рука двигалась автоматически, а внутри поднималось ощущение, будто он на чем-то зацепился, как рукавом пальто – за ржавый гвоздь.

      На коже – покалывание. Лёгкая дрожь