Царапины и глитчи. О сохранении и демонстрации кино в начале XXI века. Юрий Меден

были отправиться в неоплачиваемый отпуск и заняться дозволенным домоседством.

      Юрий Меден как раз опубликовал в нашем блоге блестящий пост. За заглавием «Цифровые пандемии» следовало несколько коротких абзацев о том, что закрытие кинотеатров и переход к стримингам как преобладающему средству просмотра фильмов начались уже лет десять как и что главной жертвой оказался не пленочный фильм (и без того маргинальный), но идея публики и публичного пространства как такового. Пост привлек немалое внимание – не в последнюю очередь потому, что срезонировал с лихорадочным стремлением синематек и кинофестивалей перенести свою работу в онлайн.

      Через несколько дней после публикации Юрий отправил мне имейл с темой «Продуктивное использование времени». Он спросил, не хочу ли я написать отзыв на «что-то вроде личной коллекции заметок о презервации и демонстрации фильмов в начале XXI века», которые он начал делать некоторое время назад. «Долгие ковидные дни», как сказал он, вдохновили его возобновить работу, и результат был прикреплен к письму.

      Чтение рукописи, которая и составила скелет «Царапин и глитчей», взволновало меня. Глава за главой записи Юрия раскрывают противоречия, дилеммы, этические, политические и организационные головоломки, с которыми сталкиваются сегодня работники культуры. Структура книги отражает ее содержание: выстроенные нелинейно и порой эллиптично, доводы если и не исключают, то уж точно противоречат друг другу. Диссонанс и путаница берут верх над гармонией и связностью. Чтение книги приводит в изумление, вызывает радостную оторопь, восторженное отчаяние, какие вселяли в читателя и литературные произведения Дж. Г. Балларда и Уильяма Берроуза.

      Едва ли кинокураторство – искусство и наука сохранения и представления фильма как вида искусства и культурной техники – сделано из того же, из чего мечты или кошмары. Мы – специалисты по кинонаследию, студенты и исследователи истории кино, кинолюбители – принимаем культурную значимость кинематографа как должное. Большинство же потребителей, как и индустрия, утоляющая их голод, принимают как должное сам аудиовизуальный продукт и его нескончаемые запасы, доступные каждому по первому требованию. И те и другие, как убедительно указывает на то Юрий, пребывают в состоянии блаженного забвения и не замечают, что в реальности мировая кинематографическая культурная память неустойчива и близка к исчезновению.

      Михаэль Лёбенштейн,

      Австрийский музей кино,

      март 2021

      Предисловие к русскому изданию

      «Царапины и глитчи» родились из очень специфического желания – наладить коммуникацию. В профессиональном путешествии по миру кино мое везение и мои возможности позволили мне пойти несколькими путями, в итоге я обрел базовые навыки в разных областях: кинокритике, истории, издательском деле в сфере кино, реставрации, кинопроизводстве и создании кинопрограмм. Переходя из одного сектора в другой, я часто с удивлением обнаруживал, что между ними нет никакой коммуникации. Еще больше меня удивляло отсутствие любопытства, которое могло бы позволить такой коммуникации состояться изначально. Одни мои коллеги, киноархивисты и реставраторы фильмов, преуспевая в знании техническом, часто намеренно избегали высказываний или рискованных решений, относящихся к «содержанию» пленок, лент, жестких дисков или микрочипов, находящихся в их распоряжении. Другие, те, что заняты составлением кинопрограмм или историей кино, оставались глухи к тому, что касалось субъектности кинокартин, материальных реалий, стоящих за ними, а также к проблемам и сложностям, связанным с сохранением этих материальных реалий. В лучшем случае они замечали, когда какой-то фильм становился крайне редким, то есть труднодоступным для публичных или приватных просмотров, но на этом все.

      И вот с решительным намерением расширить канал коммуникации между разными ветвями кинокультуры или, если угодно, киноиндустрии, я взялся за написание этой небольшой книги. Писал я ее для своих друзей: для кинокритиков, кураторов и историков, – чтобы напомнить им, как хрупки и прихотливы самые базовые условия существования величайшей страсти их жизни – кино! Кино во всевозможных значениях этого слова – культурной традиции, практики показа, коллекционирования объектов, изобретений, имен и названий. Писал ее и для других своих друзей: киноархивистов, контролеров, реставраторов и киномехаников, – чтобы напомнить им, что материалы, с которыми они ежедневно так профессионально обращаются, никогда не были просто кусочками перфорированного пластика (забавно, что так можно назвать и аналоговую 35-миллиметровую копию, и карту памяти с цифровым файлом того же фильма), а еще и носителями культурной памяти, мастерства и идеологического оружия, которые, помимо осторожного обращения, требуют постоянного осмысления, причем от каждого – не только от тех, кто по профессии наделен «кураторскими» полномочиями.

      Я никогда не думал, что читательская аудитория распространится далеко за пределы круга моих друзей по работе – возможно, с тем, чтобы вместить в себя еще несколько друзей, – и потому я был бесконечно рад узнать о желании опубликовать русский перевод. В нескольких главах книги я говорю о важности локальной кинокультуры и важности