Искать убийцу. Фаниль Галеев

никогда не встречался раньше и, пожалуй, не испытал бы такого желания, если бы не она сама, вернее, ее странное поведение.

      – Да, но ведь вы же хотели увидеться с ней, поговорить… И потом… И потом там, на пляже, вы вот так запросто встали и ушли, оставив меня одну…

      Маленькая обида вкупе с наивной искренностью девушки до глубины души тронули Шамсиева.

      – Не обижайся, Луиза, но все произошло так неожиданно, – сказал он почти с отцовской нежностью. – Признаться, я и сам оказался в такой сложной ситуации, что не сразу сообразил, что к чему. Не пойму, какая сила повлекла меня к ней.

      Луизу его слова, казалось, не только не убедили, а наоборот, еще больше насторожили.

      – Конечно, она такая красивая… – с грустью промолвила она. Казалось, еще миг – и на глазах у нее появятся слезы.

      Было ясно, что девушку просто так не успокоить.

      Ничего не говоря, Шамсиев встал, подойдя к телевизору, включил его, за ним – видеомагнитофон с находящейся в ней кассетой. Вернувшись, он сел и сказал сидевшей понуро девушке:

      – Вот, посмотри…

      Закрутилась видеопленка, снятая Носовым на берегу южного моря.

      Луиза молча, с затаенным вниманием смотрела на экран, где, сменяя друг друга, проплывали кадры, запечатлевшие последние дни жизни Аристовой.

      Сначала Луиза ничего не понимала, но, увидев пляж, женщину в желтом купальнике, тут же повернулась к Шамсиеву и произнесла громко и удивленно:

      – Так ведь это она!

      – Ты ошибаешься, малышка, – мягко возразил ей Шамсиев. – Это другая женщина. Это Аристова, которую убили…

      – А кто же та женщина, которую мы видели на пляже?

      – Если бы я знал…

      – Но ведь они так похожи!

      – В том-то и дело. И женщина эта, та, что живая, ведет себя очень странно. Она меня словно дразнит, все время показывается мне на глаза, потом внезапно исчезает. Теперь ты, надеюсь, поняла, откуда мой интерес к ней…

      – Боже, как интересно!

      Глаза девушки буквально горели от любопытства. Некоторое время она сидела, пристально вглядываясь в экран и будто вспоминая что-то, потом вдруг резко повернулась к Шамсиеву, выговорила чуть взволнованным, но твердым и уверенным голосом:

      – Я узнала ее! Это была она, точно она!

      – Ты о чем, Луиза? – непонимающе посмотрел на нее Шамсиев.

      – Два дня назад эта женщина приходила к нам в кафе. Ну… ну, я не знаю которая, та или эта, но одна из них. Она была в голубом платье, только волосы у нее были не распущены, а прибраны и закручены сзади в узел, а спереди на цепочке висели темные очки. Помню, она заказывала салат, картофельную запеканку и кофе. Покушала, уплатила за обед, а потом села в голубой «москвич» и уехала.

      – В голубой «москвич»? – переспросил Шамсиев.

      – Да, я видела в окно.

      На какое-то время следователь оставался неподвижно сидеть на стуле.

      «Голубой „москвич“, голубой „москвич“… – зароились у него в голове мысли. – Почему же я не поинтересовался сразу, есть ли у Борина машина, у него или у кого-либо