На прицеле. Parvana Saba

никогда не догонит.

      Лиа стояла, не делая ни шага вперёд, не бросаясь в объятия и не отворачиваясь. Она смотрела – так, как смотрят те, кто всё понял, прежде чем спросили. Словно за эти месяцы, пока Карла искала её, пока строила маршруты, вытаскивала обрывки сообщений, анализировала зашифрованные фото – Лиа ни на секунду не теряла ощущение её присутствия. Будто весь этот путь был не спасением, а неизбежностью.

      Карла медленно приблизилась, на полшага, потом ещё. Глаза не отводила – так смотрят только те, кому прощение не нужно, но признание необходимо.

      – Я не пришла за тобой, – сказала Карла тихо, и это было ложью лишь наполовину. – Я пришла за ответами.

      Лиа усмехнулась, уголки губ дрогнули, как будто она услышала не только слова, но весь внутренний диалог, который Карла вела с собой, пока шла по этому подземелью.

      – Тогда ты не туда пришла, – её голос стал чуть глуше, будто сам камень впитывал каждую интонацию. – Ответы… они там, наверху. Где кровь. Где ложь в костюмах и присягах. Здесь – только остатки.

      Карла подошла ближе. Теперь между ними было всего два шага.

      – Остатки чего?

      – Нас, – прошептала Лиа. – Или того, что от нас сделали.

      Она медленно опустилась на колени у коробки с документами. Взяла одну из пленок, поднесла к свече. Лучи проходили сквозь неё, словно сквозь фильтр прошлого, и на стене дрогнули очертания: лица людей. Мужчин, женщин. И среди них – четко вырисовывалась фигура в белом: генерал-инспектор из Вашингтона, который, как знала Карла, был в списке погибших в начале 2000-х. Но фото – свежее. Год: 2022.

      – Они живы, – прошептала Карла. – Или… они существуют под другими именами?

      Лиа не ответила сразу. Только посмотрела на неё. И в этом взгляде было всё – усталость, предательство, вера, которая не умерла, даже когда умирала плоть.

      – Ты знаешь, кто убил моего брата? – наконец спросила она.

      Карла вздрогнула. Воспоминание было острым, как игла: день, когда Лиа исчезла. День, когда в одном из отчетов агентства появилась строчка: оперативник Л. А. выведена из игры – добровольно. А спустя неделю – новость о погибшем бывшем аналитике спецслужб, случайно убитом во время ограбления в пригороде Мюнхена. Только Карла знала, что это не совпадение. Брат Лии знал слишком много.

      – Его убрали за шифр, – произнесла Карла. – За тот самый, что ты пыталась передать.

      Лиа кивнула.

      – Тогда я решила исчезнуть. Не потому что испугалась. А потому что если бы я осталась – они бы пришли за тобой.

      Молчание повисло между ними, тяжёлое, как воздух перед бурей. И Карла поняла: всё это время Лиа жила не бегством. А жертвой.

      – Я не нуждалась в спасении, – произнесла Лиа. – Я нуждалась в том, чтобы ты была жива. И не однажды я тянулась к экрану – набрать тебе, написать. Но каждый раз, когда рука тянулась к телефону, в голове звучал один и тот же голос: если ты её любишь, не ищи её.

      – А если я её люблю – но не могу не искать?

      Лиа посмотрела ей в