Проект «Новолуние». Екс Ома

зрачок в зрачок.

      Иной раз хотелось сбежать. Я связала себя договором. Если уйду, то потеряю все деньги. Еще четыре часа, и смена закончится. Серые двери разошлись в стороны, и вошла другая няня, Мария. Она привела девочку. Про нее я часто слушала рассказы, когда пила чай в пункте приема пищи, который мы называли НямНям. Молочные волосы и бледно-матовая кожа, почти прозрачная, кукольный носик и рот как у жаворонка, слишком большой для маленькой головы. Неуклюже ходила, косолапо, медленно. Кроха стеснялась, закрывала лицо ладошками. Я подошла к ней, встала на колени. Мария улыбалась, как и все няни, но лишь на миг она испугалась, что я могу сделать что-то не так. Испуг и улыбка как слабая контузия.

      – Кто тут у нас? – спросила я, склонив голову набок и чуть подавшись туловищем вперед.

      Она вся сжалась, уткнулась в широкий рыхлый бок домашней няни, одетой в просторный форменный сарафан выстиранного огуречного цвета. Пришлось отвечать за девочку:

      – Маленькая Нэлли. Самая храбрая девочка в больнице. Мне говорили, что она ничего не боится и со всеми дружит. Неужели мне сказали неправду?

      Игра слов. Нэлли медленно открыла лицо, шмыгнула носом. Мария передала ей игрушку, плюшевое солнце.

      – Доктор Исигуро сказал, что Нэл лучше отвести к тебе, так что передаю.

      Я взяла девочку за руку, выдерживая ноты недоверия Марии, которая взглядом прожигала меня. Никто не должен заметить высокого давления в черепной коробке, никто не должен услышать свист закипания. Мне некуда деть гнев. У Марии, несмотря на ее переживания, будто с плеч свалился валун, она осунулась, немного сгорбилась и начала по-дурацки кивать, но я ничего ей не говорила. Глаза круглые, губы бледные, полнота давила на ноги. У нее курчавые вишневые волосы, висячие щеки, широкий таз и черепашьи движения. Сколько ночей она не спала? Мы коснулись кольцами друг друга, передав код ответственности.