Север в добрые руки. Ирина Ковальчук

происходит. Туловище легче стало. В руках защекотало, а ноги втянулись, высохли и поджались под живот. Тело будто закололо маленькими иголочками, и стало оно перьями обрастать. Так себе ощущение, честно сказать. Завел Синичкин руки за спину, так как-то естественней всего они легли, и решился открыть глаза. А зрение-то – батюшки! Он и раньше не жаловался, а тут на двести процентов лучше стало. Будто телескопическое: стоит только приглядеться, а оно само – раз – и приблизило.

      Оглядел себя Юрий Петрович: вместо рук – крылья, вместо ног – лапы птичьи. Весь оброс черными перьями. Ну, ворон так ворон. Может, у кутхов такая традиция? Стало быть, магия простая: надо только захотеть. Похвалил себя вояка за находчивость и только собрался из юрты выйти, как – тюк носом в пол. Ноги-то теперь – лапы. Осторожно попытался шагнуть – снова неудача. Давненько не приходилось подпрыгивать товарищу офицеру, а тут пришлось. Вот так, с припрыжками, выбрался Синичкин из юрты, руки-крылья расправил, оттолкнулся посильнее и…

      Бах! Ткнулся грудью в землю. Непростое это дело оказалось – взлететь. Не слушается незнакомое тело, непонятно, как поймать ветер. Вприпрыжку добрался до ближайшей кочки, повернулся к ветру спиной, вздохнул поглубже, и вдруг… его подхватил ветер.

      Выше, выше. Между перышками ощущается поток ветра, как ручеек прохладный между пальцев. Каждый взмах крыльев как рывок вперед. Ближе облака, ярче небо. Синь небесная до самых звезд прозрачна. Чем ближе звезды, тем холоднее воздушные струи. Сердце в груди под перьями колотится непривычно быстро, но не тревожно, а спокойно, как будто так и надо. Только во сне настигало капраза похожее чувство. Необычайный восторг и ликование переполняли человечью душу в невесомом птичьем теле. Хотелось закричать на весь мир: «Смотрите, я лечу! Лечу я! Эй, вы видите?» А вышло: «Кар-р! Кар, кар, кар!» – противным вороньим криком. Да и ладно.

      Чуть пониже спустился Синичкин. Стали хорошо видны горы, реки и весь остальной ландшафт. Тундра, камни, от гор до моря. Стал перелетать ворон Синичкин от селения к селению, глядеть, чем люди занимаются. Знакомиться, так сказать, с личным составом. Только они на него никакого внимания не обратили. Не привык капитан первого ранга к такому отношению. Он им: «Здравствуйте, товарищи». Правда, звучало это по-вороньи. А они и не обернутся. Неприятно.

      Тогда он – хлоп о землю, зажмурился и стал опять человеком. Тут-то местные жители на него и взглянули. Все разом. А он как проводил тренировки по превращению в птицу в одном исподнем, так и остался. Стоит перед ними в трусах с возмущенным видом. Мало сказать – удивились местные жители. Охренели. Где такое видано, чтоб посреди тундры вместо ворона – усатый мужик в трусах появился. Не спортсмен. Так осень опять же. Холодно.

      От неловкости ситуации капитан первого ранга немедленно скомандовал: «Равняйсь! Смирно!» В этот момент даже те, кто никогда не делал «смирно», мигом сообразили, что надо вытянуться и замереть.

      – Кру-гом! – снова гаркнул Синичкин. Не выполнить такой командирский приказ было совершенно невозможно. Все, кто