Звёздный Изогнутый Экватор. Aleksey Nik

науку на десятилетия вперёд. Но по сравнению с тем, что могли бы предложить Врата…

      Он не закончил фразу, но все поняли недосказанное: по сравнению с Вратами, даже эти революционные знания – лишь капля в море.

      – Мы должны проголосовать, – сказал Орлов, обводя взглядом экипаж. – Это решение слишком важно, чтобы принимать его единолично.

      – Согласен, – кивнул Кондратьев. – Демократический принцип.

      – Тогда предлагаю следующее, – Орлов встал. – Мы берём день на размышление. Каждый изучает данные, предоставленные Андреем Николаевичем. Затем проводим тайное голосование: возвращаться на Землю или лететь к Тау Кита. Решение принимается большинством голосов.

      – А если голоса разделятся поровну? – спросил главный инженер.

      – В таком случае, – после паузы сказал Орлов, – решающий голос будет за мной, как научным руководителем экспедиции.

      Никто не возразил. План был принят.

      В тот вечер Левин сидел в выделенной ему каюте, перебирая личные вещи, которые он привёз с планеты. Среди них был странный кристаллический объект – небольшой многогранник размером с кулак, слабо светящийся изнутри переливающимся голубым светом.

      Раздался стук в дверь.

      – Войдите, – сказал Левин, быстро накрывая кристалл тканью.

      Дверь открылась, и вошёл Орлов.

      – Не помешал? – спросил он.

      – Нет, конечно, – Левин указал на стул. – Присаживайтесь, Иван Петрович.

      Орлов сел, внимательно глядя на Левина.

      – Я хотел поговорить с вами наедине, – начал он. – О том, что вы не сказали на общем собрании.

      – А я многого не сказал, – признал Левин с лёгкой улыбкой. – Нужно дозировать информацию, чтобы не перегружать слушателей.

      – Я имею в виду конкретно о Вратах, – уточнил Орлов. – Вы описали их как устройство для эволюционного перехода и межзвёздного транспорта. Но у меня ощущение, что это не всё.

      Левин долго изучал лицо Орлова, затем тяжело вздохнул.

      – Вы очень проницательны, Иван Петрович. Да, есть кое-что ещё. Но я не уверен, что стоит говорить об этом перед голосованием. Это может… повлиять на решение.

      – Именно поэтому я и спрашиваю, – настаивал Орлов. – Если есть информация, которая может повлиять на наш выбор, мы должны её знать.

      Левин колебался, затем медленно снял ткань с кристалла. В полутьме каюты голубое свечение стало ярче, отбрасывая странные тени на стены.

      – Что это? – спросил Орлов, зачарованно глядя на объект.

      – Квантовый резонатор, – ответил Левин. – Устройство Создателей, служащее для связи с квантовой сетью. Своего рода… телефон.

      – И с кем вы на нём связываетесь?

      – С Памятью, в основном. Иногда с… другими сущностями.

      – С Ворониным?

      – Нет, – Левин покачал головой. – С существами более древними. Теми, кто создал сеть.

      Орлов почувствовал, как по спине пробежал холодок.

      – И что они говорят?

      Левин провёл