Миела: Проклятая душа. Книга 1. Павел Романчик

обезглавленное тело священника. Хрустящие и чавкающие звуки должны были навести ужас на Миелу. Черпая смелость из небесной реликвии послушница отважно отвечала:

      – Если и я замолчу, то с тобой заговорят мечи Рафаэля Первозданного! Именем… – Она не успела договорить.

      Архангел пронесся на черных крылах через весь зал и ударил девочку в живот своим гигантским, будто железным кулаком. Удар был смертельным, а в следующее мгновение Миела влетела в заднюю стену храма. Её кости раскрошились, ребра вылезли из плоти, все органы лопнули, а голова, болтавшаяся на переломанной шее, разбилась о стену, как сырое яйцо. Лазурный платок и желтый гребень слетели. Мгновение невероятной боли было милосердно коротким. Уже мертвое тело свалилось на пол в горнем месте храма. Она ушла без долгих мучений, с верой и словами Ирнара на устах. Шум исчез, наступила темнота.

      Голос в темноте

      Миела видела мир в бледных красках, вся земная жизнь пронеслась перед глазами, чтобы в следующий миг раствориться как сон. Как капля, падающая в океан, уже навсегда сливается с ним, так и она позабыла разом всё, что было с ней в прошлом. Но не позабыла свою веру.

      Будто сквозь пелену тумана, она увидела своё тело, окровавленное и расплющенное, лежащее на каменном полу храма, а впереди ужасного черного ангела, который в ярости сокрушил четыре колонны, поддерживающие своды здания. Деревенская церковь, где она прожила последние одиннадцать лет, раскрошившись, разрушилась. Если бы она слышала звуки материального мира, то наверняка бы оглохла от грохота, но здесь, по ту сторону смерти, было тихо. Огромная башня с колоколом покосилась и упала внутрь, поднимая облако пыли и кирпичной крошки. Погибшие в ужасной бойне были разом погребены. Только горнее место, где лежало тело девочки, осталась не заваленным. Остатки задней стены храма ещё стояли уродливыми осколками. Всё это напоминало могилу великана. Гора кирпичей и камня лежала, как рыхлая земля, а горнее место было вместо надгробной плиты.

      Ангела тоже не стало. Других душ она не видела. Мир вокруг неё уже давно потерял все краски и продолжал становиться всё мрачнее и страшнее. Её душа медленно поднималась от земли. Всё пропадало, а она не чувствовала ничего: ни тепла, ни холода, ни жажды, ни усталости, ни запахов, ни вкусов – ничего не слышала и уже совсем ничего не видела.

      «Я мертва. Да, но мне нечего бояться. Я погибла с верой в сердце, с решимостью сражаться за своего Бога! Я справилась! Все небеса знают это! Сама Первозданная Силара помогала мне, направляя руки и молитвы. Сам Рафаэль держал за меня ангельский меч. А Сорэтия придавала сил моим заклинаниям. Церковь Иранра стала моим оружием! Я побеждала не силою, что во мне, но была сосудом для небесных сил! Сейчас я присоединюсь к ним. Я готова. Я достойна. Возьми же меня! Отец мой и Бог мой».

      Она не сомневалась, что ещё мгновение и луч света пронзит темноту, а затем серафимы прилетят за ней, чтобы забрать в свою обитель. Забрать как равную себе. Она не жалела ни об одном своём