Миела: Проклятая душа. Книга 1. Павел Романчик

пустоту. Миела зашторила все окна, чтобы не привлекать внимание светом, и стала тщательно записывать то, что знала о темной личности. Сначала она попыталась, как можно точнее изобразить три темных облика, а потом подумать над их природой и происхождением. Всю ночь в мыслях и на бумаге в ней боролись надежда очиститься от зла и желание примкнуть к нему. «Хватит ли у Сериона сил? Стоит ли вообще пытаться?» – спрашивала она себя, а три вопроса оставались безответными.

      «Как я подготовила себя к проклятию? Жила свято и непорочно?! Или всё так как сказал Тёмный и я до рождения задумана им? Как его имя? Существо, игнорирует вопросы о себе и ничего не расскажет. Раймил говорил, что тот, кто знает имя злобного духа обладает властью над ним и может легко его изгнать. Тут я ничем, не помогу Сериону. Зачем мне от него избавиться? Хочу просто жить!»

      Она продолжала рисование: Мертвец, принц, демон. Но образы столь тесно сплетались и перетекали один в другой, что она вновь и вновь рвала неудачные, неправдоподобные и жуткие эскизы. В какой-то момент она поняла, что трепещет перед одним лишь видом этого трехликого. Дрожащей рукой она снова стала выводить жирные линии, изгибы брони, жилистые мышцы, полы мантии, чешую, страшный оскал, корону с бледными жемчужинами. Снова рисунки получились невероятно жуткими, гротескными и пробуждающими самые неприятные воспоминания. Всё внутри желало порвать бумагу, но Миела убедила себя, что должна быть сильнее внутреннего монстра. Тогда в храме Сефан сказал ей и ещё одну важную вещь: «Помни, мы лишь поможем твоей знакомой, придадим ей сил и направим их. Но чтобы победить демона, она сама должна этого пожелать. А больше всего этого должна желать Силара».

      Скоро трёхликий образ существа уже не вызывал ужаса. Девушка сама не поняла, когда её трепет вдруг сменился благоговением. Изображение стало ценным, словно икона. Не понимая, что творится в её мыслях, она спрятала рисунки в свою сумку. Сделала пару записей. В основном это были бесчисленные вопросы без ответов. Тем временем в углах комнаты клубился и сгущался мрак. Миелу постоянно пугали странные звуки: скрежет, шёпот, хруст, похожий на трение дерева о дерево. Девушка старалась быть взрослой и не бояться ни темноты, ни того, что в ней. Но ужас и беспокойство всё нарастали. Темные пятна словно начинали медленно двигаться вдоль стен, но так медленно, что легко можно было спутать это с игрой взволнованного воображения. Мрачный образ загробного существа отпечатался в её памяти и теперь мерещился ей повсюду, будто в самом внешнем виде трехликого, уже было скрыто какое-то темное, наводящее страх заклинание.

      Тени ползали по комнате, издавая скрежет и веяние, подобное тихому дыханию. В её записях появились страшные слова и угрозы, а рисунки снова пробуждали глубинный ужас перед непостижимым. Стены мрачной комнаты будто бы начинали сжиматься. Под покровом ночи зло обретало силу, и внутренний голос начинал звучать особенно громко. Впрочем, от этого ужаса ей не хотелось убегать. «Как мне называть тебя?» – за немым вопросом пришёл и немой