Пепел ириса. Тейра Ри

ство стало настолько невыносимым, что я стремился заполнить эту пустоту хоть чем-то, пусть даже бессмысленной писаниной, которую никто никогда не прочтет. А если и прочтут, что это изменит? Увы, уже ничего. Люди давно позабыли, с чего все началось, да и вряд ли их интересовала правда, ведь из тех, кто помнил те времена, остался лишь я. Для ныне живущих мое трагичное прошлое всего-навсего легенды, местами жуткие, местами вызывающие сочувствие, но чаще совершенно далекие от той реальности, к которой они привыкли.

      Итак. Я макнул перо в чернильницу…

      При рождении мне дали имя А́рвэл, но ныне его помнят немногие. Чаще люди зовут меня Темным Вестником, по большей части за деяния, от которых у людей стынет в жилах кровь, а еще потому, что Тьма изменила меня. С тех пор, как я впустил ее в свое сердце, мои некогда золотистые волосы сделались чернее воронова крыла и темнее безлунной ночи стали серые в прошлом глаза.

      Я появился на свет в прибрежном королевстве Родиси́з, которым в те времена правил король О́ррик Вейта́р, и происходил из древнейшего, почтенного рода магов, носивших фамилию Талве́йн. Мой отец Лэгмэн Талвейн, как глава дома, состоял в Круге магов Родисиза и возглавлял его, а еще был личным Стражем Его Величества.

      Традиции, по которой к каждому, в ком текла кровь Вейтаров, непременно приставлялся личный Страж из дома Талвейнов, было уже несколько столетий. Мой старший брат охранял кронпринца, дядя – королеву, средний брат отвечал за второго принца, мама и прочая многочисленная родня присматривали за остальными Вейтарами. Я же оставался не у дел вплоть до своего десятилетия, хоть наставники и твердили в один голос, что во владении чарами я скоро превзойду отца – одного из величайших магов Родисиза. А причина, по которой я держался вдали от королевской семьи, была проста: ни с кем из рода Вейтаров у меня не возникло связи.

      История домов Вейтаров и Талвейнов началась давным-давно, когда за власть в Родисизе боролись сразу несколько влиятельных семей, по землям королевства текли реки крови, а убиенным не было конца. Войны тянулись годами, и ни один из правителей не задерживался на троне надолго, пока однажды небольшая группа магов, спасаясь от погони, не наткнулась в глухом лесу на крошечное поселение, надежно скрытое от людских глаз. Враги настигли беглых чародеев аккурат подле простеньких домишек. Казалось, гибель неминуема не только для беглецов, но и для обитателей деревеньки, однако случилось непредвиденное.

      Навстречу вооруженному до зубов отряду преследователей, состоящему сплошь из опытных боевых магов, вышел пожилой мужчина в сопровождении двух сыновей-подростков и дочери, которой едва ли было больше восьми. В тот день мир впервые узнал, что существуют уникальные люди, не владеющие магией, но способные поглощать ее и рассеивать, сколь бы сильны не были заклинания. Мужчина, которого звали Каэри́н Вейтар, и его дети играючи обезвредили вторженцев, а беглые чародеи во главе с моим предком Э́драном Талвейном, чью магию Вейтары не тронули, добили врагов. Так зародилась крепкая дружба между двумя родами, которые впоследствии сообща переписали историю Родисиза и подарили ему процветание, сделав самым могущественным королевством на континенте.

      В благодарность за спасение один из Талвейнов создал Клятву Нерушимых Уз – заклинание, связавшее наш род с Вейтарами. Так, Талвейны присягнули на верность Вейтарам и уже никогда не смогли бы причинить им вред, а если бы такое и случилось, то кара в виде мучительной смерти пала бы на всю нашу родню без исключений. Вейтары же в свою очередь навеки отреклись от возможности влиять на магию Талвейнов. И так как на всем континенте лишь семья Вейтаров владела даром подавлять чары, их уступка Талвейнам тотчас же вознесла последних надо всеми другими магами Родисиза. Установилось равновесие, и каждый раз, когда на свет появлялся очередной Вейтар, у кого-то из Талвейнов на груди вспыхивала метка в виде фиолетового цветка ириса, говорящая о том, что отныне один человек обязан посвятить свою жизнь защите другого.

      Я ненавидел Клятву Нерушимых Уз всеми фибрами души, ведь она лишала Талвейнов свободы, хоть и даровала привилегии, о которых другие могли только мечтать. Я каждый день молил Богов и духов, чтобы те смилостивились надо мной, не дав прокля́той метке возникнуть на моем теле, но Боги не сжалились.

      Мне шел одиннадцатый год, когда я вскочил с криком посреди ночи, потому что грудь слева обожгло огнем. Не сразу сообразил, в чем дело, но осознав, буквально взвыл от отчаяния, ногтями сдирая кожу в том месте, где теперь красовалась татуировка с поганым фиолетовым ирисом. О том, что королева носит дитя под сердцем, было известно всему Родисизу, как и о том, что с наибольшей вероятностью его Стражем суждено стать мне.

      Ее назвали Сиби́ль, и уже через неделю я стоял на коленях в тронном зале королевского замка и клялся в верности ненавистному комочку, завернутому в расшитое золотом и серебром одеяльце. Король Оррик Вейтар держал принцессу на руках, а она мирно спала. Народ ликовал, моих родителей распирало от гордости за сына, что будет беречь принцессу, а я мечтал только об одном – стать свободным и навсегда покинуть Родисиз.

      А потом…

      Сибиль было десять месяцев. Она стояла у бортика фонтана