Ратные подвиги бойцов Петушиного взвода!. В. Сахаров

замолчал, стал было ковырять ногтем деревянный приклад, но тут капитан махнул левой и залепил Сычу кулаком в то же самое плечо. Сержант снова вскрикнул, но теперь не стонал, а тихо выл с широко открытым ртом, завалившись на левый бок, автомат снова свалился на пол. Протяжно, в унисон прогудел локомотив, у капитана засвистело в правом ухе, впился взглядом в фото, перевел глаза на циферблат наручных часов, подумал – если бы не эта залупа с Лондаузером –дома был бы ещё позавчера, посидели бы с Наташей вдвоём, никуда бы не пошли. Во рту скопилась слюна и засобиралось наружу вчерашнее, за ночь перебродившее. Он чуть не сплюнул, но вовремя опомнился, выскочил в туалетный тамбур, дернул ручку запертой туалетной двери, вышел в основной тамбур и никого там не обнаружив, смачно харкнул и задышал, задышал, задышал. После контузии Студёный смертельно боялся блевать и ,если вдруг такое случалось, его накрывала ужасная паника, задыхался, кричал, терял сознание, всего было два раза, оба как маленькая смерть.

      Вроде успокоилось, вытер рот, вернулся в плацкарт, заглянул в соседнее купе, там спали, сел, уставился на сержанта, который продолжал держаться за плечо.

      – Что ты с ним сделал?

      – Товарищ капитан, я другого способа не знаю.

      – Какого ещё способа?

      – Я уверен, что стишок этот он никому больше не покажет и не расскажет. Способ рабочий. Но. Если он меня например сегодня

      пристрелит, то ему уже больше некого будет бояться и можно стишки вспоминать, записывать и в газету отправлять.

      – Если он тебя пристрелит – он в тюрьму сядет, дебил. И плевать на эти стишки, ещё раз повторяю, нет в них ничего, кроме того, что этот говнюк мою жену оскорбляет, паскуда. Балкона у нас нет и асфальта во дворе тоже.

      – Товарищ капитан, я уже вам говорил: у меня есть подозрение, что это ловушка. -сержант заёрзал. -Ну вот смотрите – Лондаузер сбегает на станции в тайге, а потом вдруг объявляется, но не задержан, а только обнаружен. «Вот он , я. – приезжайте и забирайте». И вот мы едем. Представляете, если он знает, что еду именно я? Притаился с автоматом и ждёт, целится мне в сердце.

      – Если бы он хотел тебя убить – он сделал бы это прямо в вагоне. Какая разница – где, если всё равно в тюрьму.

      Капитан студёный схватил сержанта левой рукой за ворот, стал накручивать его гимнастерку на свой кулак, затрещали пуговицы.

      – Что ты с ним сделал?

      – Напугал.

      – Чем?

      – Поставил на колени и за щеку напихал, а потом сказал, что если он стишок про вас не забудет – я приеду к нему в Архангельскую область с добавкой.

      – Пиздец. -почти театрально схватился за голову Студёный. – Из-за какого то идиотского стишка. Бляяядь. И эти… -капитан указал пальцем себе за спину. -…Эти стратеги знают, что Лондаузер запросто может дать психа и открыть стрельбу, всё равно отправили только нас двоих? Они там охуели все что ли? -студёному с трудом удавалось не орать.

      – Это ещё не всё. -прошептал Сыч и какое то время они с капитанам смотрели друг на друга. –