Ратные подвиги бойцов Петушиного взвода!. В. Сахаров

автоматом стало заметно теснее. Студёный долго таращился на калашников и наконец, отцепившись от окна, без всякой надежды на свежий воздух, тихо спросил. – Сыч, почему я только сейчас узнаю, что Лондаузер – не просто тормоз, который за сигаретами в магазин побежал и от эшелона отстал, а псих с автоматом? Отвечай.

      – Всё вы знаете, просто из-за контузии не всё запоминаете. Мы с вами последний раз позавчера вечером, когда в Челябинске на поезд садились, про это разговаривали. Вы сказали – «Не ссы, на месте разберёмся» и прямо с перрона пошли к этим блядям в тринадцатый вагон. Я вас оттуда…

      – Отставить. -Капитан Студёный вдруг громко задышал. – Какая наша с тобой задача, сержант? –и тут-же, не дав и секунды на ответ, сорвался с места и с хорошего размаху залепил левым кулаком Сычу в правое плечо, да так сильно залепил, что сержант негромко вскрикнул, выронил автомат, скорчился и застонал.

      – Наша задача – вернуть рядового Лондаузера в полк живым и невредимым. Понял меня, хуила? Давай выкладывай, почему он в бега ударился. Кстати, я левша, и странно что ты об этом не знал. Как ты вообще до сержанта дослужился? Я бы за тебя не ходатайствовал.

      Заглянула заспанная проводница.

      – Следующая ваша.

      Капитан кивнул, отвернулся к окну и стал щуриться на пробивающиеся, сквозь мелькающие макушки деревьев, лучи восходящего солнца. – Я весь во внимании.

      – Уже сто раз говорил, могу и ещё. – простонал Сыч, поднял с пола автомат и снова положил себе на колени. – Я же не знаю что вы помните, а что не помните…

      – Всё выкладывай.

      – Стишок хотя бы помните?

      – Стишок?

      – Понял. Тогда сначала. Значит, искали крысу, которая после отбоя по карманам шарилась и нашли у Лондаузера при обыске блокнот со стишками. – Сержант развязал вещмешок, покопался и вынул несколько сложенных блокнотных листов, стал их перебирать. -Баллада о тихом лете. Рыжая женщина из медсанбата. Победа. В Победе есть про вас.

      – Про меня?

      Сержант передал капитану блокнотный лист, ткнул пальцем. – Вот тут.

      У капитана Студёного

      Коллекция девичьих платков

      Цвета зелёного, в красную с белым.

      Отстирать от крови и в подарок жене

      Во дворе написать на асфальте мелом

      Я ТЕБЕ ПОСВЯЩАЮ ПОБЕДУ!

      И она, прочитав с балкона, заревёт, побежит обниматься

      Потащит к столу, к обеду.

      Позже, на пьяной кухне, распахнув чемодан, капитан заорёт

      ЭТО ВСЁ ДЛЯ ТЕБЯ! А С НИХ НЕ УБУДЕТ!

      И она, увидав обновки, затрясёт губами, опять заревёт,

      Перемеряет каждый, перенюхает, перестирает, высушит, выгладит, аккуратно сложит, в шифоньер уберёт и забудет.

      Студёный ещё раз пробежал по верхушкам строк. Сержант с интересом следил за его лицом, но лицо капитана ничего не выражало.

      – Майор Ладошка сказал, что если фамилия работает как рифма, то её никто из стишка уже не уберёт. -сержант подождал. – Ваша фамилия работает. Студёного-зелёного.