Метапрактика. Осознание скрытого. Александра Сашнева

незавершенное событие в метафорической форме прямо в жизни, но в форме акта искусства.

      Искусство – способ мыслить метафорами, осознавать метафорами, осознавать неосознанное.

      Метапутешествие. Но часто сама жизнь становится метафорой. Проще всего это сравнить с танцем пчелы, когда она в маленьких действиях показывает другим пчелам путь к заветной медовой поляне. Театр, кино, литература – это такой вариант пчелиного танца, которые могут показать нам суть того или иного взаимодействия. Но так же и в жизни могут возникать такие события, которые одновременно являются и метафорическим посланием, поведенческо-эмоциональной схемой, которая станет затем постоянной моделью реагирования и поведения.

      В следующих главах будет представлено, как такие метафоры можно вычленить в жизни. Мне повезло осознать эти процессы в течение довольно долгих лет обучения, в том числе проживая сложный период из девяти лет в Санкт-Петербурге. Часть моих практик я уже изложила в "Манипуляция. Пособие" и в более расширенной "Манипуляция. Защита и нападение".

      Предупреждение: все истории, приведенные ниже, либо написаны по мотивам реальных событий, либо их участники согласились с публикацией.

      Открытие метапутешествия

      Однажды, еще учась в школе, живя на окраине далекого сибирского города, я попала в метаисторию. Возможно, я сама вообразила ее, перепуганная событиями, а может быть, это произошло на самом деле. Чем отличается просто история от метаистории? Тем, что метаистория окрывает новый уровень осознания.

      Это были времена СССР, когда в некоторых маленьких кафе даже не было туалетов. Туалетная бумага? Нет. Не слышали. Упоминание половых органов считалось стыдным и чуть ли не преступным. Менструация? Это же не физиология! Это стыд и позор! Тело, половые признаки, были фу-фу, все сексуальное отрицалось посильнее, наверное, чем в христианских культурах. Это граничило с преступлением, очищало этот страшный порок только регистрирование брака в ЗАГСе и рождение детей. Хотя… КАкое рождение? Детей находили в капусте и привозили в рддом. Бред. Но мы родились в этом, это было депрессивно, но другого предложения не было.

      Зато родители некоторых наших учеников просиживали жизнь по тюрьмам – за поножовщину, за стрельбу из обреза – по тяжелой пьяной лавочке. Учительницы выходили вечером из школы и, оглядываясь, торопились на автобус по скрипучему зимнему снегу. Я и мои одноклассницы частенько уходили из школы через окно в туалете на первом этаже, опасаясь столкновения с бандой малолеток – никому не хотелось испытать на себе групповое насилие.

      И я много раз защилась в драке и убегала от этой банды, пока однажды, после перестрелки, подросших бездельников не укатали на малолетку. Вся школа выдохнула свободно. Вот такой был район. В центре города было тихо, красиво и мальчики носили девочкам портфели, а не охотились за ними в коридорах школы – им все это показалось бы бредом. Но я росла в стае волчат