Партия Миры. Камила Соколова

Я никогда, – он наклонился близко ко мне, обдав мои губы дыханием, – не буду твоим парнем, не буду изображать твоего парня и никогда не допущу об этом даже мысли. Ты абсолютно не в моем вкусе, с идиотским характером и… – он хищно посмотрел на меня, – гномичьим ростом.

      После этого Роберт широким пружинистым шагом вышел из комнаты.

      Глава 6

      Мое сердце еще долго сумасшедше стучало после того, как Роберт ушел, а его слова звучали у меня в голове. Мне не хотелось на них фокусироваться, ведь я ненавижу Роберта, и мне плевать, что он думает, но почему-то они причиняли мне боль. «Ты абсолютно не в моем вкусе, с идиотским характером и гномичьим ростом» крутилось, словно испорченная пластинка. «Ты абсолютно не в моем вкусе, с идиотским характером…», «Ты абсолютно не в моем вкусе…» – не в силах остановить его отвратительные слова в своей голове, я закричала, схватила со стола Лены книгу и швырнула ее в стену.

      – Эй, все нормально? – послышалось на шведском из-за двери.

      Я потерла руками виски, пытаясь привести себя в чувство.

      – Да, простите, – ответила я. – Просто выплеск эмоций.

      – Хорошо, – послышалось с той стороны.

      Опустившись на стул, я закрыла глаза. Очень хотелось плакать. Обычно я не плачу. Никогда. Мне кажется, слезы – признак слабости и беззащитности, а я хочу быть сильной и бесстрашной. Но сейчас в глазах так странно щипало, и, не удержавшись, одна слезинка выкатилась из уголка глаза и понеслась вниз по щеке.

      Когда я была маленькой, не могла понять, почему у всех есть отцы, а у меня нет. Однажды я спросила Аню, куда уехал наш папа и когда он вернется. Ответ моей сестры не сотрется из моей памяти никогда:

      – Он не вернется. Он бросил нас. Из-за тебя.

      Помню, что тогда я плакала. Очень сильно. Мне пятилетней было трудно понять, что же я такого сделала, что отец решил оставить свою жену и троих детей. Снова и снова приставала к Ане с расспросами, но она только отмахивалась от меня. Больше она никогда не повторяла этих слов, но и одного раза было достаточно, чтобы они навсегда засели в моей голове. Пару лет назад, когда мы с Аней крепко поссорились, я бросила ей в лицо ее же обвинение, но она только пожала плечами и сказала, что никогда не произносила подобного.

      Но она произносила, и я запомнила эти слова.

      Где-то лет в десять я окончательно поняла, что плакать бессмысленно. Это никак не поможет заживить разбитую коленку, не вернет бросившего нас отца и не приблизит к поставленным целям, поэтому я перестала лить слезы. Хотя Миша говорит, что плач помогает выплеснуть накопившееся напряжение и таким образом сохранить нервную систему, и ничего плохого в нем нет. Но не для меня. Никто и ничто не достойно моих слез, поэтому я смахнула одинокую слезинку, уставилась в окно, где город накрывали сумерки.

      Вчера, пока я пикировалась с Робертом, девчонки уговорили Эрика изменить планы и сходить сегодня вечером в бар. Эрик радостно отменил поездку к бабушке, чтобы провести время с двумя длинноволосыми блондинками, но теперь ясно, что они позвали в бар и Роберта с другом. Я как раз направлялась туда,