Им придется умереть. Питер Джеймс

оездки тревога только нарастала; стоило им приблизиться к берегу, как у Микки затряслись поджилки. Он пришел в ужас при мысли о том, что случится с единственным по-настоящему важным для него человеком, если все вдруг пойдет наперекосяк. С человеком, который беззаветно любит его, несмотря на все зло, которое он совершил.

      Укутавшись от непогоды в теплое пальто и натянув вязаную шапку, с тлеющей самокруткой в чашечке ладони, мужчина сорока трех лет – крепкий, волосы с проседью – стоял на вздымающейся палубе автомобильного парома и опирался за стойку, чтобы сохранить равновесие.

      В тюрьме, примерно восемнадцать лет назад, его сокамерник, ирландец со своеобразным чувством юмора, дал ему кличку Счастливчик Старр.

      «Микки повезло, – сказал он. – У него осталось одно яичко, после того как другого он лишился из-за рака еще подростком. Повезло сохранить один глаз, после того как отслоение сетчатки во втором положило конец его боксерской карьере. И повезло, что осталась одна рука: правую он потерял в аварии на мотоцикле».

      Было четыре утра; сейчас он не ощущал себя особенно счастливым – здесь, посреди Ла-Манша, одолеваемый морской болезнью в шторм. Возникло нехорошее предчувствие, что всю свою удачу он уже растерял. Наверное, надо было взять с собой кого-нибудь, раз его коллега в последнюю минуту заболела и отказалась ехать. В компании женщины он всегда чувствовал себя безопаснее: так он меньше привлекал внимание. А может, его «рейнджровер» слишком бросается в глаза?

      «Выкинь все из головы, Микки, и займись делом».

      Море потемнело, словно его покинула жизнь. Соленые брызги кололи лицо, и Микки щурился от пронизывающего ветра и проливного дождя. Потеряв остатки самообладания, он размышлял, не совершает ли самую глупую ошибку в своей жизни.

      «Успокойся. Возьми себя в руки. Надо держаться уверенно, и все получится!»

      Все получится, и скоро он вернется домой, к младшему брату, Стьюи, который целиком и полностью от него зависел. Стьюи страдал синдромом Дауна, и Микки ласково называл его «братишкой с хромосомным излишком». Много лет назад Микки пообещал маме, когда та была при смерти, что всегда будет о нем заботиться, и слово сдержал. «Альтернативно одаренный» брат научил Микки смотреть на жизнь по-другому, проще. Веселее.

      После этого он больше не станет работать на босса. Они со Стьюи решили, что на денежки, которые Микки заныкал, они откроют бизнес. Неплохую сумму удалось заработать с продажи мелких партий наркотиков: их он подворовывал у босса, когда ездил за товаром, а тот и не замечал ничего. Правда, на этот раз Микки взял груз побольше, чтобы обстряпать выгодное дельце на стороне. Он сорвет солидный куш – больше, чем когда бы то ни было!

      Но теперь его терзали сомнения. Достаточно одного внимательного таможенника. Он попытался отмахнуться от этой мысли. Все будет хорошо, как и раньше было с поставками.

      Разве нет?

      Стьюи любил готовить и каждый раз с гордостью напяливал поварской колпак, который Микки подарил ему на день рождения год назад. Микки подумывал приобрести закусочную, где-нибудь поближе к набережной Брайтона – насколько позволят финансы, – или в соседнем Истборне, или в Уэртинге, где цены пониже. Но сейчас он рассчитывал получить такую сумму, что ему хватило бы на недвижимость непосредственно на первой линии Брайтона, а там ведь и заработок выше. Он заприметил заведение в отличном местечке неподалеку от Дворцового причала, его только что выставили на продажу. Стьюи работал бы на кухне, помогал с готовкой, а он сам бы принимал гостей да стоял у фритюра. Если все пойдет как надо, через пару дней у него будет достаточно средств на покупку. Нужно всего лишь провезти груз через таможню, выбраться в целости и сохранности на дорогу – и привет, счастливые дни!

      Он сглотнул – сдали нервы – и вдохнул едкий запах свежей краски и дизельных выхлопов. Несколько дней назад, перед тем как Микки отправился в Нью-Хейвен, босс похлопал его по спине и сказал, что волноваться не о чем, все будет хорошо. «Если уж влипнешь в какое дерьмо, веди себя естественно. Успокойся, сделай глубокий вдох, улыбнись. Лады? Ты же счастливчик, так и веди себя как счастливчик!»

      Желто-белое судно водоизмещением 18 000 тонн бороздило сердитые бурные волны Ла-Манша, завершая переход из Дьепа в шестьдесят пять морских миль. Наконец Микки различил маяки по правому и левому борту, обозначавшие границы глубоководного канала между молами нью-хейвенской гавани, а за ними – слабое мерцание городских огней, рассыпанных вдоль берега.

      Вскоре по громкоговорителю объявили: «Просьба всем водителям вернуться к своим транспортным средствам».

      Старр в последний раз затянулся сигаретой, пятой или шестой за все время плавания, и выбросил ее за борт, подняв брызги искр. Он открыл тяжелую стальную дверь, нырнул внутрь парома, где было чуть теплее, и, следуя указателям, спустился по ступенькам трапа на автомобильную палубу А.

      «Нервничать не надо», – убеждал он себя.

      Документы в порядке, все спланировано с военной точностью, к которой он привык, почти шестнадцать лет исправно работая