Изумруд для монстра. Алёна Данилова

защищают территорию от чужих. То, что я осталась жива, чудо, они сразу же раздирают свои жертвы и не оставляют следов: в желудках чудищ находится кислота, которая не вредит природе, но уничтожает плоть.

      – Что с тобой? – Меня осторожно потрясли за плечи.

      – Это не мой мир, – прошептала я.

      – Не твой – что? – не поняла меня Аделия и встала со стула.

      Не знаю, к чему бы привёл нас разговор, но дверь резко открылась, в комнату вошёл высокий, под метр девяносто, мужчина. Длинные чёрные волосы оттеняли овальное лицо с острыми чертами, светло-карие глаза смотрели на меня испепеляюще, но как только он заметил Аделию, его взгляд потеплел, и незнакомец расплылся в глупой улыбке. В этот момент становится заметен его шрам, который рассекает щёку и доходит почти до заострённого, как у эльфа, уха.

      «Это же Киромир», – всплыло в моей памяти имя персонажа, того, кто защищает всех и может уничтожить неравенство благодаря своей любимой ученице. Но что-то не ладилось, что-то идёт не так, и я никак не могла вспомнить, что же придумывала в юности. Слишком давно это было, и сюжет просто стёрся из памяти, хотя некоторые познания остались. Но помогут ли мне они выжить в этом мире, ещё неизвестно.

      – Наставник, – поклонилась Аделия. – Наша гостья очнулась.

      – Вижу, можешь идти, Аделия, обучение в западном корпусе, вас уже ждут, – чеканит Киромир, словно неживой.

      – Слушаюсь, – кивнула Аделия и прежде, чем уйти, обратилась ко мне: – Вскоре вернусь, можешь поесть.

      Девушка упорхнула, а мы с Киромиром остались наедине. Когда я описывала его, то не думала, что он будет вот таким. Сейчас заметила маску серьёзности, от доброты не осталось и капли. Смотрит так, словно перед ним букашка, а не живой человек из плоти и крови. Но он же должен принести на этот материк мир и согласие с обычными людьми. Почему тогда я чувствую ненависть, исходящую от него?

      – Меня зовут Киромир, но для вас я господин. – Вновь эта «чеканка», прямо раздражает, несмотря на слабость. – Как вас зовут?

      – Милославна Станислава Аркадьевна, – ответила я с трудом, боль в том месте, где меня душили, усиливается, но мне важно это сказать, в их мире нет отчеств. Только фамилия, имя и статус.

      – Имя? – с прищуром поинтересовался Киромир. Видимо, я смогла его заинтересовать. Значит, это всё же он, тот самый, с двойной работой. Но почему же я видела его в своих мечтах другим, а здесь – разрыв шаблона.

      Бедные читатели, теперь я понимаю их. Как же мы, авторы, порой можем оплошать с описанием характера. Хоть плачь, хоть вой после этого, но назад не воротишь, а если переписывать всё, то будет уже совершенно другая история. В этом нет, конечно, минусов, но в то же время нужно помнить, что не каждое произведение найдёт своего истинного читателя, который сможет понять вас. И с этим нужно смириться, всем не угодишь.

      – Стася.

      – Стася, – повторил Киромир, словно пробуя имя на вкус, а после выплюнул: – Откуда прибыла и зачем? Как смогла пробраться через лес? Что за странная одежда и вещи?

      – Я