Нейропсихоz. Ракс Смирнов

яркими полосами.

      Посмотрел на время: ещё минут десять – и буду у себя в квартире. Там ждёт мини-бар с начатой бутылкой бурбона. Раньше мне хватало пары стаканов, чтобы заткнуть совесть. Но сегодня душу скребёт сильнее обычного – охота «залить» всё и надолго. Уйти в себя на всю ночь, без лишних лиц и ненужных расспросов.

      Вспомнил про «Элеонору» – бар с идиотским названием, как парикмахерская из прошлого. Место «для своих», куда ходят только уставшие старые пердуны вроде меня, которые каждый раз себе обещают, что вот теперь-то они точно ушли на пенсию, и каждый раз снова и снова сидят там до утра, разглядывая, как в стакане тонут последние остатки совести.

      Потому что для тех, кто ещё дерзок и полон сил, есть «101». Но о нём сейчас даже думать тошно.

      Ещё пять минут флегматизма и размышлений о затянувшемся кризисе среднего возраста – и я на месте.

      Бар встретил меня тусклым, дрожащим светом старых неоновых трубок, которые то вспыхивали, то практически гасли. Когда-то вывеска над входом вполне могла казаться шикарной, но сейчас от неё остались лишь буквы «…нора».

      Я хмыкнул. Это название подходит даже лучше. Хорошо характеризует не только это место, но и весь этот город.

      Внутри оказалось ещё тише, чем снаружи, если не считать едва различимого блюза, играющего из старого проигрывателя. Воздух был тяжёлый, смешанный с запахом дешёвого алкоголя и выдохшегося синтетического освежителя. Я прошёл через полутёмный зал, опустился на высокий стул у стойки.

      Бармен Дами, мужик лет сорока, мой ровесник, с таким же уставшим, но более добродушным взглядом, подошёл неторопливо. Потрёпанная рубашка висела на нём, будто он не снимал её последние несколько суток.

      – Здарова, Макс. – Он подался чуть вперёд, облокотившись на потёртый край стойки. – Снова после «смены»?

      – Ага. – Я выдохнул, скользнув взглядом по полупустому залу. – Чёт дерьмово всё получилось как-то.

      – Что будешь? – Дами приподнял брови, ожидая заказа.

      – Что-нибудь покрепче. Только без экспериментов, – бросил я и добавил почти себе под нос: – Сегодня не в настроении.

      Он понимающе кивнул, достал из-под стойки бутылку виски и налил мне хороший такой стакан. Первые глотки прожгли горло, но именно это ощущение я и искал: быстрое, почти приятное оцепенение. Алкоголь начал растекаться по организму почти сразу, притупляя внутренний шум.

      – Как дела у тебя, Дами?

      – Да как обычно… так же дерьмово, как и у тебя, – он глухо хохотнул, налив мне добавки. – Вчера республиканцы нагрянули, искали чистильщиков. Устроили кипиш, вашим тоже досталось. Пару человек забрали в изолятор, кого-то потрепали.

      – С чего они взяли, что эти отморозки тут вообще бывают? – я сделал ещё глоток, ощутив, как алкоголь уже смывает остатки напряжения.

      – Сам знаешь… много молодняка, который не понимает старых правил. Они называют себя «охотниками», а сами делают грязную работу чистильщиков за копейки. Зарабатывают репутацию показухой и бешеной дерзостью.

      – Есть