Любовница с характером. Эбби Грин

его взглядом, напряженным и неуютным.

      – Что вы делали в Париже?

      – Что это – игра в двадцать вопросов? А что вы делали в Париже?

      Алексио скрестил руки на груди, и в животе Сидони что-то сжалось, когда она увидела, как напряглись мускулы под шелковой рубашкой. Она сглотнула и снова посмотрела в его гипнотизирующие глаза.

      – Вчера я был в Милане на свадьбе моего брата. Потом улетел в Париж, чтобы сесть на этот самолет и провести инспекцию по пути в Лондон.

      – Вы не переживаете, что пропустите ваше совещание?

      Алексио улыбнулся, и сердце Сидони подскочило.

      – Меня подождут.

      Конечно, кто откажется подождать такого мужчину?

      – А теперь, – терпеливо произнес он, – вы расскажете мне, чем занимались в Париже?

      – Я встречалась с юристом, чтобы разобраться с делами матери. Она скончалась несколько месяцев назад в Париже, где жила с моей тетей. Она родом оттуда и переехала обратно после смерти отца.

      Алексио помрачнел.

      – Это тяжело – потерять обоих родителей. Я тоже потерял мать пять месяцев назад.

      – Мне жаль… Вы переживали, да?

      Он скривил губы:

      – Должен признаться, мы не были близки. Но да, это стало шоком.

      Сидони хрипло призналась:

      – Я любила маму, и она любила меня, но мы тоже не были особенно близки. Она была… поглощена собой. – Внезапно самолет пришел в движение, и, посмотрев в иллюминатор, Сидони автоматически схватилась за подлокотники кресла. – О боже, мы едем!

      – Обычно именно это делает самолет, прежде чем оторваться от земли.

      – Очень смешно, – пробормотала Сидони, забыв о разговоре и сражаясь с привычным страхом полета.

      – Эй, вы в порядке? Выглядите ужасно.

      – Нет, – выдавила она, зная, что побледнела, как смерть. Она закрыла глаза. – Я не в порядке, но приду в себя, если вы оставите меня в покое. Игнорируйте меня.

      – Вы боитесь летать и летите в Дублин с пересадкой? Почему вы не выбрали прямой рейс? – Теперь в его голосе сквозило осуждение.

      – Потому что, – с трудом выговорила Сидони, – так дешевле, да и билетов на прямые рейсы не было. А я спешила.

      К горлу подступила знакомая тошнота, и она сжала зубы. Похолодев, Сидони пыталась не думать о плотном завтраке, на котором настояла тетя Жозефина. Теперь он тяжело ворочался в желудке.

      Самолет разгонялся. Это всегда было мучительно для нее. А еще взлет. И посадка. А порой и сам полет – если возникала турбулентность.

      – Что вас так пугает в самолете? – не унимался Алексио.

      Сидони мечтала, чтобы он оставил ее в покое, однако ответила:

      – Что? Я в тысячах метров над землей, защищенная лишь куском железа и фибростекла, или из чего там делают самолеты…

      – В основном, из алюминия, хотя иногда применяются сплавы, а еще есть новые технологии. Мой брат занимается автомобилестроением, так что мы оба интересуемся новациями.

      Сидони открыла один глаз и злобно покосилась на Алексио:

      – Зачем вы говорите мне это?

      – Потому