Любовь короля. Том 2. Ким Ирён

нельзя было допускать. Наследный принц обнял своего друга, застывшего в замешательстве.

      – Ты должен быть подле меня, Лин. Всегда.

      «И ты, и Сан – подле меня, у меня на глазах. Если станете видеться не со мной, а лишь друг с другом, я не вынесу. Вы оба должны видеться со мной и быть подле меня», – подумал Вон и крепко обнял Лина.

      А тот, удивленный его пылким ответом, так и замер с опущенными руками. Нередко наследный принц докучал на потеху, но сейчас плечи его дрожали, и потому Лин понимал: слова эти предельно серьезны. Никогда прежде Вон не был столь серьезен и груб. Слова ли Лина об уходе были тому причиной, или всему виной выпитый алкоголь, мешавший ему сдерживать эмоции? Так сразу и не сказать. Ведь сейчас они не расстаются, да и сам Вон говорил порой – расстаются лишь тела, а сердца их связаны. От мыслей о Воне пребывавшего в замешательстве Лина отвлек раздавшийся совсем близко смех какого-то юнца.

      – А кто это у нас тут, Иджил-Буха? Обычно ты не такой пылкий.

      Опустив руки, Вон обернулся в ту сторону, откуда доносился этот голос. Грудь колесом, довольная улыбка, будто он увидел крайне любопытную сцену.

      – Хайсан[29], – выплюнул его имя он и растянул губы в яркой улыбке. Когда Хайсан подошел к ним, Вон уже был в нескольких шагах от Лина.

      – Уж прости, если помешал, Иджил-Буха, – хихикнул юнец и взглянул на Лина. В его проницательных глазах читалось любопытство. – Он, конечно, красив, но обнимать его руки разболятся. Высоковат. Да и грудь у него плоская. Даже если дело срочное, он, думаю, не лучший выбор.

      – Прекрати. Он не любит такие шутки, – нахально, подобно Хайсану, улыбнулся Вон и, будто сам он всегда оставался серьезен, легко закинул руку на плечо Лину. И, указав подбородком на шутника, весело, как ни в чем не бывало, сказал: – Это Хайсан, Лин. Все называют его самым выдающимся из внуков Чингисхана. Он волк[30] среди волков, что храбростью и зверской жестокостью напоминает самого великого хана и Толуя[31]. А это Суджон-ху Ван Лин, привезенный из Корё аманат, мой шурин, Хайсан. Он один из двух людей, кого я люблю больше всего, и висел я на нем, потому что он сказал, что собирается меня покинуть.

      Необычное представление Вона заставила Лина нахмуриться. Глаза Хайсана же заблестели еще ярче.

      – Так этот человек затуманил разум самому Иджил-Бухе? Получил любовь спрятавшего клыки волка? Рад знакомству. Ван Лин, верно?

      Хайсан схватил Лина за руку. Для мальчишки его возраста ладони у него были очень большими и грубыми. Мозоли явно давали понять: он не какой-нибудь слабый принц, то и дело слоняющийся по дворцу. И хоть улыбался он без всякого притворства, его белые зубы и впрямь выглядели по-волчьи. Лин пытался проявить к нему должное почтение, но тот лишь сжал его руку и встряхнул ее несколько раз, а затем обратил взгляд на Вона.

      – Если он один из двух людей, кого ты любишь больше всего, значит, второй – я? Раздражает, конечно, быть не единственным, но это же тоже неплохо?

      – Ой, извини. Он один из трех. Считая тебя.

      – Что? Если

29

Хайсан – племянник Тэмура, третий император династии Юань.

30

Согласно «Сокровенному сказанию монголов», предками Чингисхана и всех монголов были сизый волк Бортэ-Чино и прекрасная лань Гоа-Марал, которые связали свои судьбы и поселились вблизи горы Бурхан-Халдун, горная цепь Хэнтэй, приблизительно в середине VIII века; в данном сюжете находит отражение тотемизм волка, который, согласно монгольской мифологии, приносит мужчинам хийморь – удачу и жизненную силу.

31

Толуй – монгольский военачальник, младший сын Чингисхана, известный как Великий нойон.