Интервью на колёсах. Татьяна Гончарова

«хочу много бабла, не хочу заморачиваться, а хочу просто лежать и ничего не делать». Вот. И Господь услышал мои молитвы (тихо смеётся). И реализовал буквально через 14 дней. Потому что весь год, весь год я лежал и ничего не делал, и мне приходило столько денег, сколько никогда не приходило. Все друзья, родственники, подписчики финансово помогали моей семье. Потому что нужно было очень много денег на лечение, реабилитацию. И Господь, Дедушка Мороз (голос Дамира звенит каким-то странным смехом), всё слышит, всё слышит! Он умеет реализовывать по-своему.

      А сама авария случилась в ночь с 13 на 14 января. Я забирал из Балезино старшую дочь. Была очень сильная вьюга, мы проехали Игру, и там, на повороте… Слабо помню, но, судя по всему, меня занесло. Вправо, влево, выехал на встречку и там врезался в «Ниву». Удар был слабый, никто особо не пострадал, кроме меня. У дочки ушиб груди, у мужика в «Ниве» тоже ушиб. Я бы тоже мог отделаться испугом, если бы не ремень – он отстегнулся. Не знаю, в чём причина, почему отстегнулся. Но из-за этого меня в машине поколбасило, я весь был в крови, и шея сломана была.

      Тогда я ещё не понимал, что шея сломана, просто голова болталась. Я никак не мог остановить её (усмехается). Это нормально, просто голова слабая была, и ног не чувствовал. Не понимал, не осознавал… Пальцы не слушались: я всё пытался с ремнём что-то сделать, а они не слушались.

      Очень много плакала дочь. Причитала: «Что делать, что делать?» Я говорю ей: «Успокойся, всё хорошо, бери телефон, звони маме». Она звонила. Причём мы сидели в машине. И я говорил, что всё хорошо, нас сейчас вытащат. То есть я был уверен, что всё нормально. Нас вытащат, и всё будет хорошо. Сам вылезти не мог. Голова болталась, и ноги не слушались. Люди подбежали… Так мы отпраздновали Старый Новый год (слышится смешок).

      Потом, знаешь, такие вспышки сознания были. Видать, я терял сознание. То ли от перелома, то ли от потери крови – не знаю. Помню, как на земле очнулся. Потом в скорой помощи очнулся. Дочь говорит, что мама трубку не берёт. Я ей: «Всё равно звони, не переживай, мама приедет и всё разрулит». А потом я уже проснулся через три дня в реанимации в Ижевске. Там история долгая была. Сначала меня в Игру отвезли, а там необходимых специалистов нет. Потом только в Ижевск повезли. Геморройно, в общем. Короче, очнулся в реанимации и не понимал, что произошло. Мне начали объяснять, что к чему, дёргали: пошевели ногами, руками… Я не понимал всю картину, но постепенно понял и принял, что шея у меня сломалась.

      Самое сложное началось после реанимации. В интенсивке всё было хорошо, за мной смотрели 24 на 7. Поворачивали, откачивали жидкость из лёгких – у меня лёгкое сразу схлопнулось. Оба, по-моему, даже. Пневмония началась. Это обычное дело для шейников. И самое сложное, когда меня перевели в палату, меня начало колбасить каждый день: то температура, то понос, то рвота, то опять всё по кругу. Организм не мог перестроиться, и было очень тяжело. Потом вторая пневмония. Только немного подлечили и решили отправить меня