Развод. Никому тебя не отдам. Кира Фарди

поворачиваюсь к Людочке: которая сидит за длинным столом справа от меня.

      – Позвони Колесникову.

      – Но…

      – Ты хочешь, чтобы я тебя уволила за невыполнение приказа?

      Я уже не говорю – шиплю, как змея, только что не переливаюсь чешуей. Секретарша вскакивает и, тряся кудряшками, несется к двери. Перевожу взгляд на менеджеров. Они старательно смотрят в ноутбуки и планшеты. Мы все в полной тишине слушаем стук каблуков по ламинату, приглушенный разговор Людочки. Наконец дверь снова открывается.

      – Эвелина Викторовна, Колесников сейчас занят, но предлагает вам поужинать.

      – Отлично! Назначай время, – я поворачиваюсь к остальным. – Есть еще один выход.

      – Какой? – рискует спросить Данилов.

      – Достаточно в каждом атриуме перераспределить помещения и освободить пространство. Фирме, что приносит хороший доход, выделить больше места за те же деньги.

      – Но… – руку поднимает администратор третьего этажа, – доходность в каждом месяце разная. Как тогда быть?

      – Никак! Компании будут стараться, зная, что их в любой момент могут подвинуть. И еще, – я поворачиваюсь к Юрию Андреевичу. – Включите этот новый пункт в договор, – я встаю. – Все свободны!

      Ура! Совещание закончено, я наконец-то выдыхаю и открываю окно на проветривание. На улице идет дождь. Когда он начался, не представляю. Частые капли бойко стучат по стеклу, а мне они кажутся зубной дробью.

      Я смотрю вниз, с высоты седьмого этажа люди выглядят букашками, спрятавшимися под разноцветными зонтиками. И ряды этих зонтиков, шеренги, целые колонны сливаются в один строй, как боевые солдаты на плацу.

      Мое раздражение из-за Игоря накладывает отпечаток и на восприятие мира. Он мне тоже кажется мрачным, лживым и больным, как я, муж, моя семья.

      «Господи, я идиотка! Ну, обиделся муж, что с того? Почему меня это так злит?» – задаю себе вопросы.

      Холод пробирает до костей, но остужает голову. Я обнимаю себя за плечи. Что же делать с Игорем? Что его так задело? Муж всегда не обращал внимания на выходки Ники, грамотно отвечал отцу.

      Что же случилось сейчас?

      Надо с ним поговорить. А если предложить уехать от родителей? Это наладит наши отношения?

      Я представляю, как мы кувыркаемся вдвоем на широкой кровати, смеемся, кричим, слушаем громкую музыку, и никто нас не одергивает. Увиденная картинка кажется такой соблазнительной, что рука невольно тянется к мобильнику.

      Но я ее отдергиваю: и без того весь день гипнотизирую экран в ожидании звонка. Игорь, когда успокоится, позвонит сам.

      А если не позвонит…

      Еще раз набираю его номер, слушаю равнодушный голос бота, а потом звоню Лике. Она долго не отвечает. Я слушаю длинные гудки и растираю пальцем правый висок: теперь боль сконцентрировалась там и сверлит: сверлит, словно хочет располовинить мне мозги у чертовой матери.

      – Д-да, – вздрагиваю от сонного голоса подруги. – Чего тебе?

      – Лика, засранка! Уже полдня прошло, хватит дрыхнуть!

      – Эвка, отстань! Из-за тебя всю ночь провела в кутузке.

      – Что? – от шока я на миг