Развод. Никому тебя не отдам. Кира Фарди

все отели. Где-то же муж ночевал, раз его друг в командировке.

      Отели? Их в столице огромное количество, я и за день не справлюсь.

      Надо позвать Лику.

      Точно!

      Позвоню ей.

      – Как очистить?

      Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности, фокусирую зрение: менеджер по договорам испуганно смотрит на меня.

      Черт! У меня же совещание. Соберись, идиотка! О чем это менеджер спрашивает?

      Наконец переключаюсь.

      – Вас научить?

      – Н-нет. Мы посоветовались с нашими юристами, они сказали, что нельзя выгнать фирму, если не завершен контракт.

      Я стискиваю челюсти, прикрываю веки, не могу смотреть на яркий свет, не хочу видеть этих людей, которые смеют возражать хозяйке.

      Но разум берет верх над эмоциями.

      – Пригласите на совещание Юрия Андреевича.

      В ожидании, пока придет главный юрист, секретарша разносит кофе. Меня дико раздражает его запах, тошнота опять поднимается к горлу. Выхожу в комнату отдыха, присоединенную к моему кабинету, ополаскиваю лицо, ложусь на диван.

      «Успокойся, Эва, успокойся! – уговариваю себя. – Это бизнес, не нужно разваливать компанию из-за ссоры с мужем. Черт! Почему же мне так плохо?»

      Стук в дверь даже не слышу.

      – Эвелина Викторовна, юрист пришел, – заглядывает в комнату Людочка.

      Я встаю, одергиваю юбку, выхожу в кабинет. Здесь еще стоит стойкий запах кофе, но я стараюсь игнорировать его.

      – Почему нельзя выгнать бренды, которые не приносят прибыли? – спрашиваю напрямую юриста. – И про контракты мне ничего не говорите!

      – Многие хозяева бутиков инвестировали деньги в оборудование торгового центра. Мы не можем их выставить.

      – Так выгоните их по суду, в чем проблема?

      – Мы вряд ли суды выиграем. Закон на стороне малого бизнеса, чтобы крупные компании не злоупотребляли властью.

      Его слова бьют по больной голове, как тяжеленный молот по наковальне. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить, буквально впиваюсь ногтями в ручки кресла. Зато юрист спокоен, он привык держать удары судьбы и срывы начальства. Это и бесит еще больше.

      – Вы хотите сказать, что я упиваюсь властью, Юрий Андреевич?

      Спрашиваю тихо, голос отказывается повиноваться. Мало мне мужа, еще и этот хлыщ воспитывать будет.

      – Я не это имел в виду, – мгновенно тушуется он.

      – У нас тут что, богадельня? – повышаю голос я.

      – Нет, но… эти бутики мы исключили из акций, которые проводит центр, у них нет рекламы, нет другого продвижения. Естественно, что и доход у них тоже маленький. Если мы примем решение помочь малым брендам, они сразу начнут приносить прибыль.

      Разговор дается мне с трудом. Я сижу, покачивая ногой, но она начинает подергиваться, и туфля вдруг с грохотом падает на пол. Все вздрагивают. Не отводя пристального взгляда от юриста, я говорю сквозь зубы:

      – Господин Данилов, мне не нужны ваши советы. Я прошу вас… нет, я приказываю вам выгнать эти фирмы. Если они не послушаются, подать иск и выиграть дело. Разве это не работа