Парадокс Эона: Записки доктора Элмса. Aleksey Nik

к визуализатору, и изображения на нём стали более стабильными, сфокусировавшись на моменте автокатастрофы.

      – Это ключевой момент, – сказал Гриффин. – Точка, где всё может измениться. Где Парадокс Эона может быть предотвращён.

      – Но почему Хранители просто не изменили этот момент сами? – спросил Томас. – Почему они позволили этому случиться?

      – Потому что они не могут напрямую вмешиваться в события времени, – объяснил Гриффин. – Они могут только направлять, подталкивать, создавать условия для изменений. Но сами изменения должны совершать люди, своими собственными решениями.

      Его размытая форма повернулась к Элмсу.

      – Вот почему они привели тебя сюда. Почему они позволили мне стать одним из них. Чтобы ты мог увидеть, что нужно сделать. Чтобы ты мог изменить будущее.

      Элмс посмотрел на изображение счастливой семьи – своей будущей семьи – и почувствовал, как в нём растёт решимость.

      – Я сделаю это, – сказал он. – Я буду там, в той машине. Я спасу их.

      – Но этого может быть недостаточно, – предупредил Гриффин. – Само знание о Парадоксе, о возможности его создания, уже существует в мире. Кто-то другой может пойти тем же путём, создать подобное устройство.

      – Что же делать? – спросил Элмс.

      – Уничтожить проект "Эон", – твёрдо сказал Гриффин. – Стереть все данные, все исследования, все доказательства того, что путешествия во времени возможны. Начать с чистого листа, в другой области науки.

      Элмс почувствовал, как его сердце сжалось. Проект "Эон" был делом всей его жизни, его величайшим достижением, его наследием для мира науки.

      – Это… сложное решение, – признал он.

      – Но необходимое, – мягко сказал Томас. – Поверь, я знаю, насколько тяжело отказаться от работы всей жизни. Но семья… любовь… это стоит любых жертв.

      Элмс глубоко вздохнул и кивнул.

      – Хорошо. Я сделаю это. Уничтожу все данные, все исследования. Начну заново.

      Гриффин – или то, чем он стал – выглядел удовлетворённым.

      – Есть ещё кое-что, – сказал он. – Что-то, что вы должны увидеть, прежде чем примете окончательное решение.

      Он приблизился к визуализатору и коснулся его своей размытой рукой. Изображение изменилось, показывая не будущее, а прошлое – очень давнее прошлое.

      Они увидели первого Гриффина – Томаса Гриффина, алхимика XVI века, встречающего странного гостя в своей лаборатории. Гостя, окружённого голубым сиянием, с размытыми краями и глазами, светящимися неземным светом.

      – Первый Хранитель, – прошептал Элмс.

      – Да, – подтвердил Гриффин. – Но посмотрите внимательнее. Узнаёте его?

      Элмс вгляделся в изображение Хранителя, и его сердце пропустило удар. Несмотря на размытость и странное сияние, черты лица были узнаваемы. Это был…

      – Томас, – выдохнул он. – Это ты.

      – Я? – Томас в шоке уставился на изображение. – Но как? Я никогда не путешествовал в XVI век. Я никогда не становился Хранителем.

      – Ещё нет, – мягко