Мы это не обсуждаем. Поля Март

>Глава 1. Картина по номерам

      На восемнадцатый день рождения я сняла коттедж с баней и бассейном. Всё как надо: музыка, запах шашлыка и ощущение, что вот-вот что-то начнётся. Но пока все просто бродили по дому, трогали бильярдные кии, вертели в руках ракетки от пинг-понга и делали вид, что сейчас включатся.

      Мне хотелось не просто вечеринки – хотелось, чтобы потом было что вспоминать. И желательно не в кабинете психотерапевта.

      Приехали почти все, кого я хотела видеть. Компания собралась разношёрстная, как лоскутное одеяло: каждый кусок со своей историей, но вместе – уютно. На кухне кто-то уже наливал коктейли, из гостиной доносилась музыка, кто-то осматривал спальни и шкафы.

      ⸻

      Яна – моя школьная подруга – влетела в дом, как всегда, слишком шумно. Как будто жизнь началась только с её появлением.

      В ней была странная мальчишеская харизма: она смеялась громко, трогала всех за руки, щедро раздавала комплименты, а потом резко куда-то исчезала. Она легко вливалась в любую компанию – улыбчивая, живая, с какой-то странной, притягательной лёгкостью. В такие моменты казалось, что для неё важно только настоящее. Но это была маскировка. В Яне всегда была дыра – просто она умела подсвечивать её диско-шаром.

      Общительность у Яны была почти без границ – с каждым она разговаривала одинаково легко, не различая, кто просто знакомый, а кто на самом деле считал её близкой. Её эмоциональный диапазон обрывался там, где начиналась глубина: не потому что была черствой, а потому что так было проще – распределять внимание, не погружаясь ни в кого всерьёз.

      Отстранённость казалась ей чертой характера, а не выбором. Это позволяло не брать на себя ответственность за чужую уязвимость. Всё, что требовало включённости, честности или ясных слов, она разворачивала в сторону: «я просто такая» – и исчезала.

      Я относилась к ней с теплом, но без иллюзий. Это была лёгкость, не дружба. С Яной было как с TikTok: весело, пока не осознаешь, сколько времени потерял.

      ⸻

      Варя – моя лучшая подруга – всегда появлялась с шумом. Голос шёл впереди неё: громкий, искренний, чуть угрожающий.

      У неё всё было на максимуме. Если радость – то до крика в подушку. Если злость – то с фразами, которые хочется печатать на футболках. Она была как caps lock: не существовало полутонов.

      Но в большой компании она могла притихнуть. Не потому что стеснялась – скорее, ждала сигнала, что можно быть собой.

      Она была импульсивной, легко увлекающейся, но плохо отслеживала последствия. Говорила «да», а потом злилась, когда это «да» становилось неудобным. Не врала – просто не думала вперёд.

      Её безответственность часто принимали за легкомыслие, но я видела в этом другое: привычку не вникать, чтобы не оказаться виноватой. Проще сделать вид, что всё нормально, чем признать, что где-то облажалась.

      Когда чувствовала вину – почти всегда переводила её в обиду. Не потому что хотела задеть, а потому что так защищалась. Это не игра. Это её способ выживать.

      С ней не надо было быть удобной. Только честной. Она чувствовала фальшь, но редко задумывалась, как выглядит сама – особенно если честность грозила испортить ей настроение.

      Она пришла с парнем. Про него не хочется писать. Он был… никакой. Всё при нём, но внутри – пусто. Как человек, случайно попавший на чужой праздник и из вежливости решивший остаться.

      ⸻

      Марк приехал позже. Он сразу выделялся – весь такой отполированный, с блеском и интонацией человека, который слишком рано решил, что уже победил.

      У него была девушка. Но тогда это казалось абстрактным. Как предупреждение на пачке сигарет: есть, но не мешает.

      Он умел притягивать. Позы, антураж, уверенность – всё было чуть наиграно, но я не хотела это замечать. Он смотрел так, словно выбирал.

      И я чувствовала себя трофеем. Который хочет быть трофеем для трофея.

      В нём было много демонстрации и мало доступности. Всё, что выглядело как внимание, на деле оказывалось подтверждением его самооценки. Он воспринимал людей не как отдельных личностей, а как тех, кто может подчеркнуть его значимость.

      Он мог быть вежливым, обаятельным, даже искренним, но всё это сводилось к контролю. Любая эмоция была отмерена, словно он заранее решил, сколько можно показать, чтобы остаться в выигрыше. Не из злого умысла – просто иначе не умел.

      Если честно, я влюблялась не в него, а в то, какой казалась себе рядом с ним. В отражение. В образ девушки, к которой он может потянуться. Я идеализировала его – пока реальность не стёрла грим.

      ⸻

      Лёша тоже был там – моя несбывшаяся школьная мечта. Внешне – мой тип до боли: высокий, худой, выразительное лицо, тонкие запястья, задумчивый взгляд. Он был как стих, который не до конца понял, но всё равно перечитываешь. И, может быть, по инерции – лайкаешь.

      Он никогда не врывался в разговоры, но присутствовал в них – спокойно, незаметно, как хороший бас: не на переднем плане, но без него всё звучит плоско. У него было какое-то особенное внимание