Измена. Подавись моей клубничкой. Евгения Кец

Ну или сцену ему там устроить? Или ты хочешь брак сохранить?

      – Не-ет! – громогласно заявляю. – Ни за что! Утоплю, как котёнка!

      – Ух, – смеётся Давид. – Да ты – опасная женщина. Мне бояться?

      – Ты не мой муж, и ты не спишь с моей подругой за моей спиной!

      – Как много личных местоимений… – хмыкает.

      – Так и дело личное. И они мне близкими были. Как так можно-то? – всхлипываю.

      – Не знаю. Может, ты не даёшь, как он хочет, вот и ищет замену.

      – Как это не даю? Бери, не хочу. А он, – вскидываю руку вверх, указывая на бар, – он не хочет меня.

      – Иди сюда, – Давид садится на ступеньки и тянет меня к себе.

      – Нельзя, – мотаю головой, – здесь ходят все, увидят. И они выйти могут.

      – А тебе не всё равно?

      – Нет… месть – это блюдо, которое подают холодным, – презрительно цежу.

      Бармен ехидно улыбается и бровью ведёт.

      – Что? – гляжу на него и не пойму, чего это он расплылся на ступеньках.

      – Нет, ничего.

      «Так я тебе и поверила. Что напридумывал себе? Боже, ну и уродина! – вдруг вижу своё отражение в стеклянной двери. – Всё лицо испачкала!»

      – Здесь умыться где-то можно? Не хочу в таком виде домой ехать.

      – Можно, – кивает Давид.

      И ведёт меня за здание, а потом поднимаемся по пожарной лестнице. Куда это мы? Слышу музыку. Обратно в бар? Парень открывает железную дверь ключом и пропускает первой. Хлопнуло так, что у меня чуть сердце не остановилось от страха. Темно.

      – Сюда, – ведёт по коридору, поворачиваем, ещё, ещё и мы вроде в баре.

      – Где мы? – удивлённо осматриваюсь, какая-то подсобка.

      – Обратная сторона, так сказать. За кухней. Не волнуйся, сюда никто не зайдёт. Уборная там, – показывает вперёд, – дальше по коридору.

      – Спасибо.

      Захожу в маленький сортир, смотрю на испачканное лицо, и ещё больше реветь охота. Плакал мой классный секс с барменом. После увиденного он меня не захочет. Наклоняюсь, воду включаю и мокрой салфеткой аккуратно стираю тушь под нижними ресницами.

      А на мои бёдра руки ложатся. Аж подпрыгиваю. Выпрямляюсь и испуганно смотрю в зеркало. Давид за моей спиной стоит и улыбается так, что внутри снова всё сжимается.

      – Так ты без трусиков…

      – Они, – мямлю, – в сумочке.

      – Интересно, – ухмыляется. – Какое-то психологическое задание на уверенность? Или чтобы передумать не смогла?

      – Это… – тяжело сглатываю, понимая, его руки слишком близко к тому, где им быть не надо. – Не знаю. Мне показалось, это…

      – Возбуждает, – Давид внимательно смотрит на моё отражение, а платье под настойчивыми мужскими пальцами ползёт вверх.

      Глаза мои увеличиваются с каждым сантиметром подъёма подола. Замираю в ожидании. А чего ждать-то? Бежать пора. Я не готова…

      Подушечки пальцев едва касаются моей кожи, и та мурашками покрывается. Задыхаюсь, но и шевельнуться не могу. А он следит. Улыбается.

      – Разрешишь? – возвращает меня в реальность тихий голос. – Я тоже руки помою.

      Молчу, будто