Каникулы вне зоны доступа. Михаил Лебедев

только сочувственно кивнул, провёл ладонью по плечу Вериной мамы и подбросил в разгоревшийся костёр ещё одно сухое полено.

      – А вот и мы! – раздался бодрый голос Карины Сергеевны. – С урожаем!

      Вернувшееся «племя собирателей», как назвал своё семейство Евгений Иванович Бабушкин, предъявило публике полиэтиленовый пакет, до половины наполненной таёжной малиной.

      – Заварим сегодня горячий малиновый компот, – пояснил дядя Женя. – Лучшее средство от простуды для Веры, меня ещё бабушка такими народными средствами лечила.

      – Бабушка Бабушкиных, – скаламбурил Юра Бабушкин, стягивая за рукав отсыревшую изнутри непромокаемую куртку.

      Ничего так получилось, Егору понравилось.

      – К костру поближе присаживайтесь, грейтесь, – предложил дядя Тимофей. – Уступи место, Егор. Люди из тайги вернулись, промокли.

      Егор сдвинулся дальше под тент, а мама Веры-Софи сказала:

      – Спасибо вам. Пойду в палатку.

      – Как она там, Анна Витальевна? – спросила тётя Карина.

      – Ничего, спит сейчас. Обе спят вместе с Никой.

      Егор посмотрел, как мама Веры застёгивает за собой вход в палатку и поинтересовался у Юры:

      – Не страшно было? Говорят, медведи малину очень любят.

      Юра Бабушкин неопределённо пожал плечами, а его мама призналась:

      – Очень страшно. Мы всё время громко разговаривали, кружками бренчали, свистели в свистки как могли.

      Тимофей Олегович одобряюще кивнул, а дядя Женя добавил:

      – И перцовый баллончик у каждого, на всякий случай, – достал из кармана металлический флакон опасного репеллента с ярко-красным колпачком, поставил на стол, спросил. – Света так и нет?

      Дядя Тимофей отрицательно помотал головой, а Евгений Иванович безнадёжно подтвердил:

      – Мы там на сопку повыше поднялись, пока тропа была. Пытался опять спутниковый телефон включить – бесполезно.

      – И фонарики по-прежнему не работают, – за стол подсели Кляйны.

      Мария Герхардовна показательно понажимала на кнопку бессмысленного теперь налобного фонаря, положила его на стол. А Антон сказал:

      – И ридер не включается. Ну, книжка такая электронная, – ответил на невысказанный вопрос Егора. – Я только сейчас про неё вспомнил, достал из рюкзака. Нет, тоже не работает.

      Антон снял очки, стал протирать запотевшие стёкла.

      – Чем в палатке занимался, если не читал? – спросил его Егор.

      – Ничем, спал, – без затей улыбнулся тот.

      Без очков лицо Антона Кляйна выглядело непривычно, безоружно, что ли.

      – Спать – это хорошо, это мы все умеем, – дёрнул плечом Бабушкин-младший. – Всё лучше, чем под дождём по лесу таскаться за какими-то ягодами.

      – Юра! – остановила сына Карина Сергеевна.

      Юра пожал плечами, встал:

      – Ладно, я тоже спать. Разбудите, когда ужин будет готов. И если будет чем.

      Пошёл к палатке.

      – Юра, куртку надень! – напомнила ему в спину тётя Карина.

      Спина