Замогильные записки Пикквикского клуба. Чарльз Диккенс

принялся заряжать ружье.

      – Сюда, господа, сюда! – воскликнул м‑р Пикквик, завидев фигуры господ Снодграса, Винкеля и Топмана.

      Пикквикисты только что вышли из садовой калитки и направляли свои шаги к жилищу грачей. Жирный детина, не зная наверное, какого именно джентльмена должен он позвать к своему хозяину, пригласил их всех до одного, рассчитывая весьма благоразумно, что в таком случае не будет никаких недоразумений.

      – Поздненько вы встаете, м‑р Винкель, – проговорил пожилой джентльмен. – Исправный охотник не станет дожидаться солнечного восхода.

      М‑р Винкель отвечал принужденной улыбкой и принял поданное ружье с такой прискорбной физиономией, которая, в метафизическом смысле, могла бы скорее принадлежать невинному грачу, томимому предчувствием насильственной смерти.

      Пожилой джентльмен свистнул и махнул рукой. По этому знаку двое оборванных мальчишек, выступивших на сцену под дирекцией нового Ламберта[1] в детской форме, начали карабкаться по сучьям двух ближайших дерев.

      – Зачем здесь эти ребята? – спросил м‑р Пикквик взволнованным тоном.

      Ему вдруг пришло в голову, что несчастные мальчишки, в надежде приобрести скудную плату за свой риск, промышляют тем, что делают из себя живые мишени для пуль неопытных стрелков. Его сердце облилось кровью.

      – Им надобно вспугнуть игру, ничего больше, – отвечал, улыбаясь, м‑р Уардль.

      – Что?

      – Вспугнуть игру, то есть, говоря на чистом английском наречии, расшевелить грачей.

      – Только-то?

      – Да. Вы успокоились?

      – Совершенно.

      – Очень хорошо. Могу я начать?

      – Сделайте милость, – сказал м‑р Винкель, обрадованный тем, что очередь до него дойдет не слишком скоро.

      – В таком случае, посторонитесь. Ну, мальчуган!

      Мальчишка свистнул, закричал и принялся раскачивать ветвь с грачиным гнездом. Встрепенулись юные птенцы, подняли встревоженный говор и, размахивая крыльями, с участием, расспрашивали друг друга, зачем зовет их беспокойный человек. Ружейный выстрел был для них громогласным ответом. Навзничь пал один птенец, и высоко взвились над ним уцелевшие птицы.

      – Подыми, Джой, – сказал пожилой джентльмен.

      Радостная улыбка засияла на щеках сонливого детины, когда он выступил вперед: смутные видения масляного пирога с начинкой из грача зашевелились в его воображении жирно и сладко. Он поднял птицу и засмеялся восторженным смехом: птица была толстая и жирная.

      – Ну, м‑р Винкель, – сказал хозяин, заряжая опять свое собственное ружье, – теперь ваша очередь: стреляйте.

      М‑р Винкель двинулся вперед и поднял ружье. М‑р Пикквик и его друзья инстинктивно спешили посторониться на значительное расстояние, из опасения повредить свои шляпы убитыми грачами, которые, нет сомнения, дюжинами попадают на землю после опустошительного выстрела. Последовала торжественная пауза, и за нею –

1

Daniel Lambert – известный чудак, жирный, высокий и толстый. Он жил в Лондоне и показывал себя за деньги, как редкое произведение природы. Его имя сделалось нарицательным.