Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I. Константин Азадовский

«по настроениям», нежели по партийной принадлежности. Его, как и многих, вдохновляли не «программы», а «идеалы»: Свобода, Революция, Народ… Узкопартийное доктринерство было ему чуждо. В обширном кругу его связей 1900‑х гг. мы видим не только эсеров, но и социал-демократов. Один из них известен – это Виктор Ильич Бик (1888–1952), выпускник Иркутской мужской гимназии, член Иркутской организации РСДРП, осужденный в сентябре 1909 г. и высланный в 1910 г. в Якутскую губернию «с лишением всех прав состояния» (определен на поселение в с. Амга)256. Подвергался высылке и аресту в колчаковский период; в 1920–1930‑е гг. занимался журналистско-партийной и библиотечной работой257. Позднее писал о В. Г. Короленко и обращался в этой связи к М. К.258

      Подобно многим людям его поколения, увлеченным в начале ХХ в. потоком событий, М. К. был и оставался идеалистом, сохранившим в себе на долгие годы благородные помыслы и порывы революционной эпохи, прежде всего – веру в «народ», его духовные силы, необходимость его «раскрепощения» и т. д. «Мы в то время были переполнены идеалами, стремлениями к светлому, чистому, – вспоминал в 1968 г. Михаил Бенцианов (брат Р. М. Бенцианова), знакомый Марка по Иркутской гимназии, в письме к Л. В. – Марк, по-моему, до конца дней сохранил душевную чистоту, бескомпромиссность» (91–5; 2).

      Идеалы революционного народничества, вдохновлявшие М. К. в годы юности, вера в творческие возможности «народа», живой интерес к народной жизни – все это определит его мировоззрение, выбор профессии, направление научной деятельности и, в конечном счете, формирование взглядов на развитие русской национальной культуры.

      Глава IV. Петербургский университет

      Получив в конце мая 1907 г. свидетельство об успешно выдержанном в Иркутской мужской гимназии «испытании зрелости», М. К. получает право поступления в один из российских университетов. И уже через месяц, 1 июля 1907 г., он направляет из Хабаровска прошение ректору Санкт-Петербургского университета – о зачислении его на словесное (славяно-русское) отделение при историко-филологическом факультете. Ясно, что уже в середине 1907 г. он не сомневался в выборе будущей профессии.

      Петербургский университет, вновь открывшийся осенью 1907 г. (после закрытия его в 1905–1906 гг. в связи с революционной ситуацией), состоял в то время из четырех факультетов – юридического, физико-математического, историко-филологического и факультета восточных языков. Строгих рамок между факультетами не существовало, и студенты одного факультета могли посещать – по собственному выбору – лекции и занятия на других факультетах, тем более что с 1906 г. в российских университетах была введена предметная система: каждый студент имел право выбирать – разумеется, в рамках университетской программы – как предметы, которые его интересовали, так и профессоров, чьи курсы ему хотелось слушать. Неудивительно, что многие студенты-юристы, а также студенты других факультетов охотно посещали лекции на историко-филологическом факультете или

256

Национальный архив Республики Саха (Якутия). Ф. Л.–21. Оп. 1. № 62. Л. 22 об.

257

Там же.

258

«Дорогой Марк, – писал В. И. Бик, посылая М. К. в феврале 1947 г. свою статью «В. Г. Короленко в Амгинской ссылке», – шлю привет тебе из далекого Якутска, где я застрял со времен ссылки – с 1910 г. <…> …Я с любовью писал о Короленко, т<ак> к<ак> это мой любимый человек и писатель…» (58–32).

Работа В. И. Бика опубликована в кн. «В. Г. Короленко в Амгинской ссылке (материалы для биографии)» (Якутск, 1947), для которой М. К. написал вступительную статью. См. также письмо Вадима Бика, брата В. И. Бика, к Л. В. от 26 января 1960 г. (91–11).