Чёртов узел. Олег Слободчиков

восьмисотграммовую флягу с самогоном.

      В полдень Алик был возле елки, откинул хвою, нажал на выпуклый холодный пластик, снова замаскировал. На скале кто-то показался, кажется, Малик, увидел его, поднял руку, исчез и появился снова, размахнувшись, бросил шнур. Алик поднялся к упавшему концу, выбрал трос, пристегнулся, дал знак – готов! Трос стал выбираться и потащил его вверх, оставалось только упираться ногами в скалу.

      Малик подал ему руку, помог освободиться от беседки.

      – С прибытием, охотник! – крикнул Алексей, возясь возле лебедки. – Газеты не читаешь?.. А жаль: по радио такое говорят – жить хочется. Глядишь, скоро рассекретимся.

      На этот раз Алика встречали, как своего. Он вошел в зал и сбросил сапоги. Застучали неторопливые шаги на лестнице, сверху спустилась Аня в шортах и в отглаженной рубашке. Глаза ее слегка блестели, движения были то порывисты, то заторможены. «Неужели поддатая?» – подумал Алик.

      Она положила руки ему на плечи, не обняла, всего лишь придвинулась, мимолетно коснувшись свежей рубашкой и чистой кожей его пропахшей дымом куртки. Что-то несбывшееся заныло под сердцем, но он подумал, с привычной волчьей настороженностью глядя в ее глаза: «Спиртным не пахнет… Колес наглоталась, что ли?»

      – Дымом, а табаком пропах… Хочешь ванну?

      – Хочу и ванну, – улыбнулся Алик. Хотел сказать: «И ванну, и Анну», но не решился.

      – Что это на тебе? – чуть капризно спросила она.

      Алик опустил глаза. На его ногах были коричневые женские чулки, зашитые черными нитками по носку. Он выставил ногу.

      – Женские чулки по семьдесят копеек. Стирать не надо. Отрезал грязную часть, зашил конец, и порядок: они же длинные, на месяц хватает.

      – Ужасно! Раздевайся. Я все приготовлю.

      Подошел Сергей в одних трикотажных штанах. Его глаза без очков были беззащитны и добры.

      – Рад видеть. Надеюсь, на этот раз удастся поговорить.

      Когда Алик, мокрый и растрепанный, вышел из ванной, Сергей, уже в косоворотке, подхватил его под руку, повел за собой. По лестнице опять спустилась Аня. Сергей крепче сжал локоть гостя:

      – Он мне нужен на полчаса, не больше. После ужина Алик твой. Пожалуйста!

      Сергей пропустил его в ту же комнату, где он провел две ночи в прошлый раз, сел на застеленную одеялом постель, заговорил медленно, обдумывая слова.

      – Ушел от нас и, конечно, подумал – развлекаются чуваки?!

      Алик чуть пожал плечами, поняв, что о нем здесь много говорили:

      – Сейчас не помню, о чем думал.

      – Итак, кто мы? – ровным мягким голосом заговорил Сергей. – Община. Колония. Или вообще группа, которой нет названия. Разве это важно?! Все мы чувствуем, как что-то меняется в мире и в нашей стране: теряются связи с близкими людьми, связи с матушкой-природой. Я, например, верю, что, уходя от общества, мы не обособились от него, потому что надеемся указать путь к спасению другим людям, он – в единении. А единение, если хочешь, это любовь: и братская, и супружеская.