Чёртов узел. Олег Слободчиков

тяжелыми светло-коричневыми глазами. Спокойная, далеко не собачья истерично-боязливая, готовность дать отпор была в этом взгляде, на узкой морде приметными светлыми полосами по брылам была выписана лисья проницательность. Зверь с молчаливой угрозой показал клыки.

      Виктор щелкал и щелкал камерой, увлекаясь и продвигаясь вперед. Ему хотелось спровоцировать зверя на выпад и снять его в броске. Никогда и ни у кого он не видел такого кадра. Волк прыгнул, вытянув вперед лапы. Было мгновение, когда петля должна была подсечь его, но этого не случилось. Прогорклый запах псины и костлявый удар сквозь шерсть пришелся прямо по лицу. Виктор кувыркнулся через голову, выпустив из рук фотоаппарат. И только тут ему в ноздри ударил едкий дух пороха, а по перепонкам пронзительно хлестнул звук выстрела.

      Алик привстал с колена и, глупо хихикая, спросил:

      – Не задел случаем? Пришлось стрелять картечью. – И расхохотался.

      – Ты чего? – растерянно спросил Виктор.

      – Показалось, что на дерево сиганешь!

      И только тут его взгляд упал на волка. Зверь, изогнувшись, вцепился зубами в рану на боку, хрипло тявкнул и вытянул в судорогах лапы. Его желтоватый бок со свалявшимся мехом опал в выдохе.

      Виктор встал, стряхнул снег с лица, дрожащей рукой вынул сигарету из помятой пачки Алика.

      – Осмотрись, не задел ли картечиной? – еще раз настороженно спросил Алик. – Сгоряча можешь не заметить…

      Виктор выковыривал снег из пазов фотокамеры. Сигарета дергалась в его губах. Парила свежая кровь зверя, протаяв красное отверстие в снегу.

      – Что, не нравится? – перехватил его взгляд Алик. – Привыкай, если хочешь стать охотником.

      Наспех ошкурив добычу, вырезав желчь и внутренний жир, они бросили тушу заждавшемуся воронью, перекусили возле костерка. Алик то и дело поглядывал в бинокль на южный склон. В очередной раз, отставив в сторону кружку, приложил окуляры к глазам:

      – Ну, наконец-то! – пробормотал радостно. – Уж боялся, вдруг что случилось… – Передал бинокль Виктору, указывая пальцем: – Секач до снега бичевал. Думаю, куда делся? А он теперь вверху землю роет. Видишь, сколько копок? Далековато лезть придется! – Так как Виктор не отказывался от охоты, вытряхнул из котелка заварку, сунул его в рюкзак. – Только с кабаном не проканает охота и фотик. Слух и нюх у него дай бог любому зверю…

      Они вернулись в избушку, поужинали, легли спать пораньше и поднялись до рассвета. Алик повел охотника на гору, где показывал кабаньи копки, но с другой ее стороны, да еще под ветер. Резиновые литые сапоги то и дело скользили по снегу и примороженной траве, он спотыкался и тихо чертыхался.

      Сверху в бинокль Алик разглядел свежий след, уходивший под скальный выступ, обернулся к Виктору, указал пальцем и приложил его к губам. Оба охотника спрятались за лиственницей и долго мерзли, наблюдая за зверем, который показался из-за скалы и, вспахивая клыками землю с камнями, постепенно приближался.

      Виктор вопросительно кивнул, указывая на ружье.

      – Далеко!