Чёртов узел. Олег Слободчиков

Алик уже успел опохмелиться, был весел, насмешлив, беззаботен и, может быть, благодаря настойке пустырника не загулял на несколько дней в долг, но прикупил за счет Виктора пару сапог и кое-что из одежды. Они дождались машину и отправились в магазин, где обычно отоваривались травники. Продавец хорошо знал их спрос и отпускал продукты со склада. Однако и он был удивлен, когда Виктор затребовал пять мешков муки, два сахара, мешками макароны, горох и прочий продукт в большом количестве.

      – На бригаду! – веселясь, пояснил Алик, успевший где-то хорошо добавить. И опять в долг, за деньги спутника, закупил продукты для себя.

      Вдвоем они загрузили все в машину и тут же отправились в горы. По пути Алик выпил еще пару бутылок вина и навязчиво приставал к Виктору с насмешливыми вопросами, но тот терпеливо отмалчивался. Машина с продуктами пришла к скотопрогонному мосту, возле которого штабелями лежали мешки с сухой эфедрой. Шофер был сердит на плохую дорогу, поторапливал с погрузкой и возвращением. Вдобавок ко всем добрым делам Алику пришлось попросить Виктора перетаскать привезенные им для себя вещи и продукты в избушку, накормить кошку, а сам уехал в город, не заходя домой.

      На обратном пути шофер хмыкнул, мотнув головой:

      – Ну и напарнички! Что-то не врублюсь: тот, кроме имени, о тебе ничего не знает, да и ты, как понимаю, тоже. А продукты вместе… Кто это?

      – Егерь!

      – У, е… Предупреждать надо. У меня мультук за сиденьем! – возмутился шофер.

      Алик помнил, что сдал траву и получил расчет за траву, помнил, что первым делом отсчитал долг Виктору и зашил деньги в кармане, потом загулял, а заканчивать веселье пришлось одеколоном. От ватного одеяла без пододеяльника несло мочой. Под боком храпела, заливаясь, потрепанная жизнью бабенка. Она вчера просилась в горы, и Алик, пьяный, думал: «Может, взять? А что, баба как баба, все при ней: и лепех напечет, и постирает».

      Рассветало. Нет перегара зловонней, чем от одеколона. У бабенки изо рта с прокуренными зубами несло, как из отстойника. Сетка морщин на обрюзгшем лице с утра обозначилась глубже. «И как могло прийти в голову жить с ней?» – подумал Алик, почувствовал, что нагулялся, оделся и вышел на пустынную улицу. За городом высилась величественная гряда гор. Чистая утренняя прохлада стекала с белых ледников, струилась по тихим улицам. Алик пошарил по карманам, деньги на транспорт еще были.

      Он уехал рейсовым автобусом до районного городка, дальше добирался на попутных машинах, потом пару дней шел пешком. Вернулся в Жим-Жирт трезвый и веселый. Ключ от избушки лежал в условленном месте. Почуяв хозяина, где-то под нарами заорала кошка. Купленная одежда лежала на полке. К матице были привязаны мешки с мукой и другими продуктами: сахар, горох, крупа… Алик сел, закурил и подумал: «Мне бы такого компаньона!»

* * *

      Спадала жара, приближалась теплая осень с грибными дождями. Алик поднялся вверх по притоку Байсаурки, туда, где еще весной приметил грибные места, и не ошибся: на замшелых тенистых склонах было много груздей. Он быстро наполнил ими рюкзак со вставленной в него цинковой