Блеск и ярость северных алмазов. Александр Трапезников

что вы этому препятствуете. И тем более принимаете меры по вытеснению «Согласия» из корпорации «Севералмаз».

      Ясенев отдал должное его информированности. Ответил:

      – Я в данной ситуации обладаю слишком малыми полномочиями, тем более, принят закон «О драгоценных металлах и камнях», регламентирующий эту деятельность на территории России. А я, как вам всем должно быть известно, стою на страже закона.

      – Это нам хорошо известно. И все же. Повторю еще раз. Вы, полковник, по нашим сведениям, организовали и продвигаете развал общества «Севералмаз».

      – Я еще даже не начинал это делать, Юрий Владиславович. А что, уже пора?

      – Не начали, так начнете. А мы предлагаем вам принять нашу сторону. Не даром. И получить за это вознаграждение.

      – О какой сумме идет речь?

      Березкин черканул на салфетке несколько внушительных цифр, поставив знак «$». Видимо, у него кончалось терпение, а как военный человек он и привык переходить к атаке.

      – А если я откажусь?

      – В таком случае вы практически на сто процентов лишитесь должности и у вас наверняка будут большие личные неприятности. Подумайте, Александр Петрович.

      – Я подумаю, – кивнул Ясенев. – Обещаю.

      – Когда вы дадите ответ? И где?

      – В столице нашей родины.

      Они обменялись визитными карточками и продолжили ужин. Но разговор периодически скатывался к одной и той же теме. А во время беседы уже сам Ясенев получил много ценной информации из уст то и дело проговаривающихся армян и высокочтимого мента. Но расстались почти приятелями.

      Так чего же все-таки они хотели? Уже поздним вечером в своем гостиничном номере он вместе с Демидовым и Ряжским анализировали эту встречу, благо, что она была полностью записана на его диктофон в кармане. Технические устройства в госбезопасности отвечали мировым стандартам и даже превосходили их. Да Ясенев и сам обладал фотографической памятью, мог даже через сутки передать всю беседу слово в слово. Этому его учили еще на Высших курсах КГБ в советское время. А там была хорошая школа разведки и контрразведки.

      – Это даже хорошо, что они сами вышли на меня и попытались завербовать, – говорил Ясенев. – А я особо и не противился. Не надо теперь бегать и искать в потемках. Всё зверье собралось на одной лесной полянке как на ладони.

      – Редкая удача для охотника: стреляй – не хочу! – усмехнулся Ряжский.

      – Мы, Володя, еще лицензию на отстрел не получили, – отозвался Демидов.

      – И не получим, – пояснил полковник. – Даже ордеров на арест не дадут. Не говоря уж просто о задержании на трое суток за мелкое хулиганство. А это не уличная шпана, а матерые бобры, которых надо сажать по полной. Навечно. И чтобы даже после смерти еще сидели. Лет сто. Перед тем как передать их скелеты в ад. Но законодательство теперь такое. Ворам – всё, остальным – уголовный кодекс.

      – А ведь в этой лесной чаще, Александр Петрович, прячутся и другие двуногие хищники, – заметил